— Ник, ты горишь.
— Спасибо. Я как-то сам не заметил, — ерничал он.
— Такси?
— Пожалуй.
Мы вызвали такси. По пути я предложила заскочить в аптеку, глядя на его состояние. Но он не оказывал никакого сопротивления, да и с чего вдруг.
Когда мы оказались в отеле, не договариваясь, просто помчали в тот номер, который он бронировал утром, ибо наши другие номера, судя по времени, до сих пор были заняты.
— Так, выпей это, — я протягивала Нику таблетки, попутно подсовывая ему градусник, следуя указаниям фармацевта из аптеки, где я закупила все необходимое.
Ник послушно принимая все, укладывался на двуспальную кровать с белоснежной простыней.
Ему бы лучше переодеться.
— Где твоя сменная одежда? Давай мы тебя переоденем.
— Как с маленьким, ей богу, — бурчал Ник, лежа уже на кровати и потряхивая под одеялом.
— Так, давай, — протянула я ему какие спортивные штаны и футболку, которые отыскала в его сумке.
Градусник запищал, показывая на своем циферблате цифры 38,5.
Я потянулась еще за одним лекарством, который фармацевт сказал дать в случае высокой температуры. Ник продолжал послушано выполнять все мои указания, не задавая лишних вопросов.
Его трясло. Я укутала его еще сильнее в одеяло, будто в кокон.
Задернула шторы, чтобы дать ему поспать.
Еще раз подошла к нему, чтобы убедиться, что все условия выполнены, и ему ничего не помешает заснуть.
— Не уходи, — Ник схватил меня за руку, когда я пыталась встать с кровати. — Останься, прошу, — звучал его голос откуда-то из глубины.
Не знаю, говорил ли он мне, либо просто бредил, глаза его были закрыты.
Я снова присела рядом, продолжая держать его одной рукой и поглаживая другой его холодный и мокрый лоб.
В какой-то момент он прижался ко мне, схватил за талию руками, которые были заблокированы под одеялом и прижал меня к себе мертвой хваткой.
Точно бредит.
Я просто подчинилась и решила лечь рядом, успокаивая его своим тихим голосом.
Крепко обняв меня, кажется, он уснул.
Целую вечность я лежала под его грузным телом. Он буквально впечатал меня в матрац, захватив все мое тело в свой собственный капкан, не давая мне даже пошевелиться.
Но смирившись с таким положением дел, я просто закрыла глаза и видимо в какой-то момент тоже уснула.
16
Ник
Я ощутил под своей ладонью мягкую женскую грудь.
Я был уверен, что это была именно эта часть женского тела, судя по округленным формам, ибо своими пальцами я ощущал лишь материю одежды, которая выступила преградой между мной и женским «шармом».
Спустился вдоль тела, чуть ниже и, нащупав края кофты, я залез по нее, уже ощущая нежную гладкую кожу, тем самым испытывая куда лучшие ощущения, что были ранее.
Под кофтой снова поднялся к груди, залез под бюстгальтер и просто продолжал наслаждаться прекрасными женскими очертаниями.
Кажется, я услышал женский стон, который призывал меня быть посмелее. Моя рука последовала указаниям этого голоса и, вынырнув из-под кофты, я скользнул вдоль живота ниже.
Моя рука была зажата между женскими гениталиями и кружевным бельем, судя по моим тактильным ощущениям.
Я ласкал лоно женщины, продолжая слышать приглушенный стон девичьего наслаждения.
Прижимался к ее горячему телу, вдыхая ее запах.
Мой любимый аромат.
Этот сон был такой реалистичный.
Ее стоны заводили меня еще сильнее.
Я пошел искать ее губы. Не целовал, просто касался, ловя на своих губах ее дыхание, продолжая все также ласкать пальцами ее снизу.
Кожа на кончиках пальцев стала влажной, демонстрируя желание женщины. Моей любимой женщины
Как прекрасен этот сон.
Когда я вошел в нее пальцами, она издала более громкий звук, который выдернул меня из моего сна.
Открыв глаза, я впечатался в темноту…
Вокруг стоял кромешный мрак. А рядом…
Господи, это был не сон!
Я вскочил с кровати и начал искать выключатель.
Нашел.
Сделав определенный маневр, комната наполнилась светом.
— Ника? — В ужасе воскликнул я.
Она лежала с задранной кофтой и с закрытыми глазами. Спала.
Твою ж…
Я быстро подошел к ней, натянул кофту вниз, чтобы закрыть ее оголенный живот и накрыл одеялом.
Она вдруг открыла глаза. Точнее пыталась, ибо свет, который падал ей прямо на лицо, мешал ей это сделать. Она морщилась и прищуривалась. А после, наконец, завидев меня, улыбнулась.