2018 год
К уик-энду у Уилсонов Дэннил готовили подруги, ставшие верной опорой и поддержкой после того, что произошло в их маленькой семье. Каждая из девушек советовала целую кучу и без того ненужных вещей, которые Дэннил тщательно фильтровала в своем мозгу. Нет, ей совершенно ни к чему презервативы (Эльза). Да, она на сто процентов уверена, что не собирается спать с бывшим мужем (снова Эльза). И забеременеть от него после того, что он сделал, идея не из лучших (Аннабет). Да, она будет стараться не убить его при любой подвернувшейся возможности (как же иначе, Эльза?!) и она не станет прощать Уилсона только потому, что этого хотели бы его родители (Аннабет).
Как и собирался, Джеймс позвонил в пятницу перед тем, как отправиться к родителям в Саутгемптон на целый уик-энд. Дэннил обещала быть готова к восьми вечера, и именно в это время мужчина припарковал свой автомобиль у ее дома.
— Привет, — Уилсон по привычке потянулся к щеке своей теперь уже будущей бывшей жены, — прости. Прекрасно выглядишь, как всегда.
— Спасибо, Джим.
Повисла неловкая пауза, и оба стояли на бордюре, мялись и не знали, как продолжить разговор.
«Как подростки, честное слово! А ведь два с половиной года женаты!» — пронеслось в голове Уилсона, и он протянул руку к руке девушки, чтобы забрать большую сумку с вещами.
— Идем. Нам пора выезжать, если мы хотим попасть к моим родителям до полуночи.
Дэннил рассеянно кивнула.
Дорога получилась такой же напряженной и даже нелепой, как и приветствие. Обоим было неловко. Оба отвыкли за последние два месяца от общества друг друга. Обоим было трудно найти общие темы для разговора. Такие, чтобы не задевать одну единственную, которая могла бы запросто перечеркнуть установившееся между ними, пусть и на короткий срок, перемирие.
— Так с кем, ты говоришь, ты теперь живешь?
— Я не говорила, — односложно и сухо ответила девушка, поджимая искусанные от волнения губы.
— И все же… как твои дела?
— Более, чем отлично. Живу, забочусь только о себе. И пусть звучит эгоистично, я знаю, что так лучше для нас двоих.
— Ты нашла в себе силы двигаться дальше.
— Ты не оставил мне выбора, Джим. Я не могла иначе.
— Знаю. Я изменил. Я совершил ужасную ошибку. Самую большую ошибку в своей жизни, — взгляд Уилсона метнулся от зеркала к приборной панели, после чего мужчина поднял глаза на свою собеседницу, — я козел.
— Тоже мне, новость.
— Ты ведь даже не дала мне шанса объясниться. Исправить то, что я натворил. Дэннил…
— Исправить? Сомневаюсь, что измену можно исправить, Джеймс. Что сделано, то сделано. Назад ничего не вернешь. Ничего уже не будет так, как прежде! — голос миссис Уилсон дрогнул, но она попыталась сдержать слезы.
— Что бы ты там ни говорила, нам обоим известна правда. Чувства все еще живы. Ты все еще моя, а я по-прежнему твой.
— Нет, Уилсон. Все уже не так.
— Ты моя. Слышишь? Навсегда моя. И ты это знаешь, — нервно облизывая губы, Джеймс положил руку на колено спутницы и поднял слегка вверх, от чего девушка заметно напряглась, — я не отдам тебя ему.
Дэннил скинула руку мужа и процедила сквозь зубы:
— Ты не имеешь никакого права говорить это, Джей. Ты потерял это право в тот момент, когда я застукала тебя в одной постели с ней. Давай закончим этот никому не нужный разговор. Все равно ничего уже не будет как раньше.
— Как раньше (?) — нет. Но я могу сделать так, чтобы все было лучше. Дэннил, ты столько раз прощала мне мои поступки, мои пьяные нападки и бесконечные ссоры. Прости меня в последний раз. Дай мне шанс.
В ответ — молчание.
— Неужели он настолько лучше, чем я?
— Джим… мы скоро будем на месте? – игнорируя вопрос, прошептала рыжеволосая. Джеймс мог поклясться, что слышал в ее голосе слезы.
— Да.