***
Сидя по-турецки на большой кровати, которая так напоминала о тех ночах, когда они все еще были настоящей семьей, Дэннил расчёсывала волосы, думая о своем. Она сидела спиной к двери и не слышала, как Джеймс вошел в комнату.
Широкие теплые ладони легли на талию, а горячее дыхание обожгло кожу на шее. Пересчитывая ребра, пальцы поползли выше. Уилсон беспардонно задрал шелковую ткань ее пижамы и явно не собирался останавливаться. Дэннил попыталась расцепить его хватку, но поняла, что проиграла в этом нечестном бою, когда губы мужчины захватили неистово бьющуюся жилку на шее, а одна рука спустилась вниз, проникая под тонкое кружево трусиков.
— Все еще помнишь, какие у меня ловкие руки? — Джеймс сомкнул зубы на венке, зализал место укуса и тут же оторвался, чтобы подуть. Он знал, как она это любила, — а помнишь, как я могу удовлетворить тебя только этими чудесными ловкими руками, детка?
— Уилсон, не-е-е-е-ет, — протянула, срываясь на стон, Дэннил и прикрыла глаза от накатившего удовольствия.
— Уилсон, даааааа! — еще несколько секунд, и мужчина нависал над обмякшим телом своей жены, устроившись между ее широко расставленными ногами. Его глаза потемнели, как и ее. И в обоих читалось желание, — как бы ты ни сопротивлялась. Я докажу, что ты — МОЯ.
Его горячие пальцы потянули красные кружевные трусики вниз и отбросили в сторону. Дэннил выгнулась. Разум был окутан дурманящей дымкой, и девушка не вполне отдавала себе отчет в том, что она делает.
— Джеймс, ты обещал, — хватаясь за последние обрыки здравого смысла, рыжеволосая закусила губу, чуть не плача. Уилсон смотрел на нее бешеным взглядом полным желания и страсти, — ты…
Уилсон коснулся губами губ своей жены, затыкая. Она почувствовала, как он легонько вставил палец в ее горячее лоно. С губ сорвался стон, вызвавший улыбку у мужчины. Внизу живота приятно потянуло, и Джеймс ввел палец глубже, заставляя вскрикнуть от подзабытого ощущения наполненности. Медленно двигая рукой, он прижал большой палец к самому чувствительному месту, и Дэннил снова сорвалась на хриплый стон.
Девушка двинула бедрами, принимая его палец еще глубже, и брюнет ухмыльнулся. Парой секунд спустя он шире расставил ее ноги и устроился между ними. Еще несколько мгновений, и Дэннил почувствовала, как его палец сменился горячим и бывшим в полной боевой готовности членом. От боли она закусила губу и замычала. Давно у них ничего не было, и девушка уже порядком отвыкла от того, какой он большой. А Джеймс резко двинул бедрами вперед, насаживая ее полностью.
Он двигался нежно, медленно и плавно, покрывая поцелуями ее глаза, щеки и губы. Несколько минут, и боль сменилась наслаждением. Уилсон впился в губы, и Дэннил ответила на поцелуй, углубляя его, заставляя перерасти в более страстный. Джеймс принял это как сигнал к действию и стал двигаться более энергично. Мышцы сжимались, и рыжеволосая услышала, как муж застонал.
Еще несколько толчков, и он кончил. Тяжело дышал и бесконтрольно целовал ее шею, плечи и ключицы.
До рассвета комната наполнялась стонами. А когда первый лучик солнца проник в спальню, Дэннил дождалась момента, когда Джеймс устал и, откинувшись на мокрых от их тел подушках, уснул. Обернувшись простыней, девушка бросилась в ванную, проклиная свою беспомощность и неумение устоять перед пусть почти бывшим, но все еще любимым мужем. Понимая, что наделала, она зарылась пальцами в спутанных и влажных волосах, тихо глотая слезы и сползая по двери в ванной комнате.
Он был прав. Тысячу раз прав. Как бы она ни пыталась сбежать от правды, от самой себя, она все еще принадлежала ему. Она все еще была его. Она его любила.
Глава 4
2015 год
Традиции Wilson Enterprise не переставали удивлять Дэннил по мере того, как она вливалась в коллектив. Эмоции после Рождественского бала-маскарада только поутихли, и новая костюмированная вечеринка уже тут как тут. Миллионер, плэйбой и один из самых видных женишков Нью-Йорка решил провести праздник по случаю Национального дня свободы в США, который должен был плавно переходить в празднование Дня Сурка.
На этот раз подготовку возложили на плечи самого Джеймса, который, по словам Уилсона-старшего, уже давно должен был взять эту обязанность на себя. Сам начальник никак не хотел посвящать все свое свободное время на устройство вечеринка, поэтому перебросил всю ответственность на свою ассистентку. Единственное, что он оговорил, — костюмы.