Дэннил стояла перед зеркалом, замазывая тональным кремом следы от вчерашнего происшествия. События минувшей ночи то и дело всплывали в памяти, и девушка не переставала одергивать себя, чтобы не потерять голову, купившись на обаяние Джеймса Уилсона и кое-что еще, что просто сводило ее с ума.
Она уже была одета. Черное платье до колен, которое выгодно подчеркивало все преимущества ее фигуры. На шее висел медальон «Danneel», который был сделан по заказу Джеймса, и каждый завиток в буквах был инкрустирован бриллиантами. У ее мужа был хороший вкус на украшения. И с этим нельзя было поспорить.
Неустойчивые шпильки ее красных лакированных туфель цокали по кафелю в ванной, когда миссис Уилсон направилась к двери, в которую постучали. На пороге стоял Джеймс и буквально раздевал жену взглядом.
— Ты надела то платье, которое я купил тебе на неделе моды в Париже. Я могу считать это хорошим знаком? — в его глазах можно было прочитать слабую надежду, которая притаилась в истосковавшемся по любимой женщине сердце.
— Абсолютно нет! Я всего лишь исполняю отведенную мне роль, Джим. Я только исполняю твой приказ. Помнишь наш разговор после того, как я узнала о твоей измене? Ты ведь просил меня играть счастливую жену, и я стараюсь не выдать того, что наши отношения превратились в фарс!
Дэннил отвела взгляд и сглотнула. Она то и дело покусывала еще не накрашенные губы. Смотреть в глаза некогда любимого мужа было просто невыносимо. Прямо мука вселенского масштаба. Когда-то эти ледяные океаны сводили с ума, теперь же служили напоминанием о том, что за маской красоты может скрываться подлость и обман. Он показал себя подлым и неискренним. И ей было тяжело ему доверять. Гораздо легче было строить из себя гордячку, чем принять тот факт, что несмотря на всю боль, она все еще любит его и хочет верить, что это все еще взаимно.
— Ты в любом случае прекрасно выглядишь. Это платье тебе к лицу.
— Мне осталось подкрасить губы, и я готова.
— Поторопись. Гости уже здесь. Отец хочет начать с минуты на минуту.
— Я не задержу их.
— Дэннил… — выдохнул мужчина и произнес, почти покинув комнату.
— Да?
— Тот мужчина, что подвез тебя… кто он. У тебя с ним что-то есть?
— Джим… я не собираюсь обсуждать с тобой свою личную жизнь. Даже если есть, тебя это не касается. Лучше займись своими отношениями с Элоизой. Кажется, так ее зовут?
— Дэннил… я ведь… я тысячу раз уго говорил тебе, что это было… черт. Я тысячу раз просил тебя о прощении.
— Нет, Джим. Этого недостаточно. Ты сделал выбор тогда. Мирись с последствиями.
— Но я выбираю тебя. И я буду выбирать. Снова и снова. Без паузы. Без сомнений. Заставь меня выбрать, и я выберу тебя. Я всегда тебя выбирал.
Девушка закатила глаза и, закусив губу, отвернулась, чтобы не показывать, что слова мужа задели.
— Евангелие от Дэннил, — Джеймс прикрыл глаза и протяжно выдохнул, сжимая ручку двери в руках так сильно, что костяшки пальцев побелели, — греши против других так, как грешили против тебя. Что ж, я это заслужил. Жду тебя в комнате.