Сны
Промозглый и сырой тоннель, стены покрыты плесенью и паутиной. Далеко впереди виднеется выход, он как последний лучик надежды в этой кромешной тьме. Мне очень холодно! Оглядев себя, понимаю, что на мне одето лёгкое кремовое платье из фатина. Продвигаюсь вперёд к выходу, от стенок отражается хлюпающей звук моих шагов. За спиной начинает что-то шевелиться, слышится скрежет когтей по кирпичной кладке, и лёгкое рычание. Ускоряю свой шаг почти срываюсь на бег, и в тот самый момент слышу его голос. Мелодичный словно перезвон колокольчиков на ветру и манящий как первые лучи солнца на рассвете. С начала он едва ли различим, но с каждым моим шагом становится всё громче, отчётливей, ясней. Он молит о помощи, просит поторопиться и ни в коем случае не оглядываться назад. Срываясь не бег спеша добраться до обладателя этого голоса, а в спину уже доноситься горячие и смердящее дыхание монстра. Как бы я быстро ни бежала, понимаю, что не успеваю. С каждой секундой отчаянье, страх и тревога все увеличиваются. Я боюсь не за себя, не монстра за спиной, а за человека который всё громче просит поспешить и не смотреть назад. Его голос срывается на крики чуть не пропадает от очередной просьбы. Наконец-то я добегаю до арки, что так манила своим Светам. Вокруг меня разворачивается каньон, а небо над головой совсем неясное, как могло показаться из туннеля. Оно кишит крылатыми тварями, которые пикируя вниз обрыва и с душераздирающем криком взмывают вверх выпускают свои огромные когти. На краю этого обрыва стоит он, повёрнутый спиной ко мне. Голова его опущена, он смотрит вниз на тот ад, который наверняка там творится. Услышав моё приближение, он оборачивается. Почти всё лицо его было размыто, и только зелёные глаза были чётко видны, и служили ярким пятном, которое так умело пробралось в самую глубину моего подсознания, отпечатавшись на подкорке. Его густые, тёмные и кудрявые волосы трепет сильный ветер, создавая причёску «а-ля я только проснулся». Он заглядывает мне в глаза и протягивает сильные, покрытые набухшими венами руки. А я подхожу к нему ближе и пытаюсь взяться за них, но, как всегда, не успеваю.
- Только ты можешь мне спасти!— говорит он касаясь моих пальцев своими и срывается с обрыва. Всё во мне обрывается при виде его тела стремительно летящего вниз, изо рта вырывается крик, от которого стынет кровь в жилах…
Я просыпаюсь от своего крика, в холодном поту и со слезами на глазах, которые градом льются по щекам. Тот же сон мучает меня вот уже три года, я не могу из-за него выспаться. Приходится ходить как оживший труп с огромными мешками под глазами, бледной почти прозрачной кожей и настолько худой, что можно изучать по мне анатомию. Каждый раз я оказываюсь в том месте, каждый раз с тем же парнем и теми тварями, которые роятся у нас над головой. Но с каждым разом его лицо становится всё чётче и дразнит мой разу, который так отчаянно пытается его вспомнить. С момента пятого повторяющегося сна я начала вести дневник, в который записываю и зарисовываю новые детали. Может, хоть с помощью него удастся сложить чёткую картину происходящего. Я должна его вспомнить! У меня предчувствие, что от этого зависит что-то очень важное, без чего моя жизнь потеряет все краски и погрузиться во тьму, такую же, как тот туннель из которого я выбираюсь. Он появляется в моих снах, а на Яву стоит мне только прикрыть глаза на секунду, перед взором всплывают зелёные провалы глаз, в которые так и хочется нырнуть с головой. Я не знаю его имени, не могу вспомнить его лицо, но он завладел моими мыслями, чувствами, снами. Иной раз мне кажется, что я дышу, просыпаюсь. Да что уж там, живу для него! Это полнейший абсурд, помешательство, сумасшествие. Наверное, мне давно пора лечь в психушку, и я обязательно это сделаю, но с начала я хочу вспомнить. И эта странная фраза, что только я могу ему помочь, ещё больше заставляет разгораться желанию, разобраться в этом.
Стирая ладонями дорожки слёз со щёк, я встаю с кровати и выпиваю две таблетки успокоительного. Вот ещё одно побочное влияние этого бреда, я стала, как чёртова наркоманка глотать таблетки горстями. Беру с прикроватной тумбы чёрную тетрадь с большими листами А4 и двумя белыми буквами «ОН». Открываю на предпоследней странице и дорисовываю прожилки, которые мне удалось сегодня разглядеть. Посмотрев на окончательный результат, по моему телу прошли мурашки, так реалистично удалось передать всю их привлекательность и манящею загадочность, которую так и хочется разгадать. Взглянув на время, поняла, что пора собираться на работу. Я аналитик в одной мелкой фирме, платят немного, но на жизнь хватает. В последнее время доходы фирмы очень упали и как можно судить по её плачевному состоянию в отделах, эта шарашкина контора скоро склеит ласты. А так как мне скоро нужно платить за квартиру, приходится откладывать каждую копеечку. Зачем я выбрала эту монотонную работу? С ранних лет я начала понимать, как важно выбрать прибыльную профессию и быть специалистом в своём деле. Моя мать была брокером, поначалу её дела шли в гору, а потом она села в лужу, из которой просто так не выбраться. Мы влезли в огромные долги, отец ушёл от нас, как только понял, что дела запахло жареным. А мать начала пить, от депрессии или от навалившихся проблем, не знаю! Служба опеки как-то прознавшее про наше плачевное состояние, грозилось забрать шестилетнюю меня. Нужно ли говорить, что о какой-то школе или гимназии не могла быть и речи. Я голодала, а мать в силу отсутствия хоть минимальных денег стала продавать своё тело таким же пьяницам за спиртное. И в один прекрасный день осознав свою ничтожность и ненужность, она повесилась на люстре в той халупе, в которой мы тогда жили. Меня забрали в детдом и, казалось бы, весь этот ад закончился, но стало только хуже. Дети что жили, нет, выживали в том жутком месте были жестоки и безжалостны. А воспитатели при любой возможности старались выместить своё зло и недовольства на них. В том жутком месте я не нашла своего защитника, друге, сторонника. По своей натуре я одиночка, а вся эта ситуация с родителями ещё усугубило ситуацию, я не могла никому доверять. К двенадцати годам я поняла, что нужно выбираться из всего этого дерьма. В седьмом классе я выбилась в круглые отличницы, а оскорбление дура сменилось на ботаника. По достижению восемнадцати выпустилась из детдома и мне выделили крохотную комнатушку в жутком загашнике. Окончила школу с золотой медалью и поступила в хороший вуз. Параллельно с учёбой подрабатывала промоутером и почтальоном. Прибыли было мало и я едва сводила концы с концами, но старалась откладывать по чуть-чуть на свою квартиру. И к последнему курсу почти у самого́ выпуска смогла снять маленькую квартирку в хорошем доме. И вот мне уже двадцать пять лет, живу на кре́дит в приличной двухкомнатной квартире в центре Челябинска. Того мизера, что мне платили в фирме, хватает на ежемесячные выплаты по кре́диту и за коммунальные услуги. В еде я стараюсь не шиковать, но иногда балую себя конфетками и колбасой. Но это не главное, как только я пришла работать в эту шарашку, меня умудрилась разговорить одна рыженькая непоседливая девушка. Её звали Виктория и она тоже недавно пришла в фирму, но уже почти со всеми там подружилась. У неё огненно рыжие волосы, небесно-голубые глаза, подтянутая фигурка и миниатюрный рост, всего метр пятьдесят четыре. Вика родом из Минска и приехала покарать новые горизонты. С того самого разговора мы лучшие подруги, она долго и старательно прививала мне любовь к жизни, оптимистический настрой и умение открываться людям. Нередко помогала мне и с деньгами, уже не могу и вспомнить сколько раз Вика давала мне деньги, не принимая их назад! Сколько с ней общаюсь, до сих пор не могу понять, как в таком маленьком тельце помещается столько оптимизма, добра и света! Она ушла из фирмы, как только начался сильный спад заработных плат. Процентные ставки с выполненных сделок и заказов с каждым месяцем становились всё меньше. Вика не захотела этого больше терпеть и ждать чуда, что наша фирма ещё встанет с колен. Она могла себе этого позволить. У неё не было кре́дитов и больших долгов, зато были небольшие сбережения на первое время. Как ни странно, на следующие же день она прошла собеседование в крупную фирму. Сейчас у нас хорошие аналитики нарасхват! Я очень за неё рада, у Вики очень хорошо идут дела. Но с моей занятостью и вечной усталостью от недосыпов мы стали редко встречаться. Так же как Вика поступило половина фирмы, а остались только те у кого не было такой желанной и разумной возможности, плюнуть на всё и уйти в никуда.