Входная дверь открылась, и Макс резко поднял голову. Ему в лицо ударила какая-то тяжелая синяя ткань.
– Что?.. – Макс смахнул материю. – Кейтлин? Я думал, ты уехала.
– Тебе так легко от меня не избавиться, жалкий пес!
– Правда? – Он почувствовал, как лицо его расплывается в глупой улыбке.
– И сотри эту глупую улыбочку с лица! – Он попытался оттянуть углы губ вниз, но ничего у него не получилось. Если она захочет, то может стоять и орать на него целый день, даже целую неделю. Да что там: она может орать на него всю оставшуюся жизнь.
– Ты мне за это заплатишь, Макс Шор.
– Как угодно, любимая. Абсолютно как угодно.
– Прекрасно. Раз ты сам предложил, надевай эти джинсы.
– Какие джинсы? – Он не мог отвести взгляда от ее искрящихся глаз.
– Те, что у тебя на коленях, обманщик.
– А, эти. – Сузив глаза, он посмотрел на них. – Я обычно не ношу джинсов.
– Значит, самое время начать, правда? В конце концов, – с удовлетворением напомнила Кейтлин, – ты сказал, что готов мне заплатить.
– И это сделает тебя счастливой?
– Невыразимо.
– Ну что же, ладно.
Макс встал и положил руки на пряжку ремня, наблюдая за реакцией Кейтлин. К его восторгу, она уселась в кресло, откинулась назад и положила ногу на ногу, изогнув губы в улыбке. Если она собирается смотреть, то он должен устроить ей достойный спектакль. Его движения стали медленными и полными соблазна. Он вытянул ремень из брюк.
Подойдя к ней, он уронил ремень ей на колени, потом взял ее руки и поднес к пуговице на брюках.
– Расстегни ее, – хрипловато приказал он, и она послушалась. Он отступил на шаг и медленно повел застежку молнии вниз, сантиметр за сантиметром. Язычок Кейтлин выскользнул наружу и смочил пересохшие вдруг губы.
Повернувшись к ней спиной, он не спеша чуть-чуть приспустил брюки, потом еще немного, потом, наконец, стянул их до пола и высвободил ступни. Он повернулся обратно, заглянув ей в глаза. Она подалась вперед, опершись подбородком на руки, и на лице ее играла мечтательная улыбка.
Оставшись только в белых плавках, он взял джинсы. Потом подошел к Кейтлин, присел на ручку ее кресла и натянул джинсы на ноги. Встав, он снова повернулся к ней.
– Застегни эти, – сказал он, и в глазах его полыхала страсть.
– Попозже, – пробормотала она, вставая рядом с ним. Взгляд ее был мягким и теплым. Протянув руку, она провела пальцами по его груди, путаясь в мягких коричневых завитках. Пальцы ее легко скользнули по сыпи.
– Чешется?
– О, да, – выдохнул он. – И болит невыносимо.
Он имел в виду не ветряную оспу.
– Ну, смотри, только не расчесывай.
Она говорила глуховатым шепотком, и кончик пальца легко поглаживал его напрягшийся сосок.
Он втянул воздух.
– Ох, Кейти, я ни о чем другом не могу думать.
– Ну надо же! – Ее пальчики ущипнули второй сосок. – Мне просто придется придумать способ отвлечь тебя.
Тут она опустила руку, проведя ею по бугру, так ясно видному в незастегнутых джинсах.
– Ох, да, – простонал он. – Отвлеки меня, Кейти. Ради Бога, отвлеки меня.
– Может, это поможет.
Ловким движением она захватила край своей зеленой футболки, стянула ее через голову и потерла мягким хлопком его грудь.
– Это тебя отвлекло?
Он взглянул на нее пылающими глазами.
– Помогает, – хрипловато проговорил он. – Отвлекай меня еще.
Она завела руки за спину и расстегнула кружевной лифчик, стянув бретельки с плеч и обнажив его жадному, голодному взгляду свои груди.
– Это достаточно отвлекает?
– Почти достаточно.
Его пальцы любовно обхватили ее груди, и большие пальцы разгладили розовые вершинки до алмазной твердости.
– Ну что ж, – проговорила она, прерывающимся голосом. Она оторвала его руки от своей груди и передвинула их к застежке своих коротко обрезанных джинсов. – Расстегивай это.
Когда он послушался, она стянула с себя джинсы.
– Ну, как теперь? Ты уже достаточно отвлекся?
– Ох, Господи, я так отвлекся, что это меня убивает. И я так хочу тебя, я просто горю!
– Тогда возьми меня за руку, нежный Макс, и веди меня к постели.
Но они до постели не добрались – только до кушетки.
Когда-то позже, спустя много времени, Кейтлин подняла голову с груди Макса и улыбнулась ему такой сияющей, солнечной улыбкой, что у него перехватило дыхание. Он будет хранить эту улыбку всю свою оставшуюся жизнь.
– Ну что же, любимая, ты собираешься восстановить мое доброе имя, или как?
– Наверное, придется, – сказала она. – Я никак не могу допустить, чтобы такой бессовестный обманщик бродил на свободе среди ни о чем не подозревающих граждан.
Его руки крепко ее обняли, и сердце его переполнилось такой любовью, что непонятно было, как она там поместилась.
– Скажи эти слова, Кейти. Пожалуйста, скажи.
– Я люблю тебя, Макс. Ты на мне женишься?
– Еще бы. Эй, ты куда собралась? – воскликнул он, когда Кейтлин тут же слезла с кушетки.
– Подожди-ка минутку, – сказала она и продемонстрировала весьма соблазнительное зрелище, когда, склонившись, рылась в пластиковом пакете, который поставила у двери. – Ну-ка, что ты скажешь?
Взгляд Макса скользнул по гладкому атласу. Он заметил вышитого дракона, изогнувшегося вокруг ее грудей и сказал:
– Вижу, что мне необходимо сразиться с драконами. Иди-ка сюда, женщина.
С горящими глазами он протянул к ней руку.
«Как это она раньше не поняла?» – спросила себя Кейтлин, вкладывая в его руки свои пальцы. Ясное летнее небо. В его глазах была синева ясного летнего неба.