Костяные пальцы. Живой скелет.
Под объёмным капюшоном мантии была лишь тьма, и Байфаст была этому рада.
Но её облегчение длилось не долго, так как Женги поднял одну из своих костяных рук и откинул капюшон назад.
Её глазам предстал серовато-белый череп. Куски гниющей плоти и нечеловеческие, потусторонние глаза — точки красно-жёлтого огня — заставили Байфаст отвернуться. И запах, эссенция самой смерти, практически гнал её прочь из комнаты.
Женги полностью снял капюшон, открыв клочья седых волос, слипшихся со всех сторон костяной головы. Если большинство людей ухаживало за волосами, чтобы выглядеть более привлекательно, то Женги, видимо, делал обратное.
Как большинство людей и большинство существ наслаждались жизнью, так же Женги наслаждался смертью. Он вышел за пределы своей человеческой формы, став нежитью. Среди всего разнообразия ходячих мертвецов Торила не было никого более мерзкого и отвратительного, чем лич. Вампир мог очаровывать, мог даже быть красивым, но лич не был существом утончённым. Лич не заключал сделку со смертью, как это делал вампир. Его состояние не было невольным, как в случае с обычными скелетами, зомби и упырями. Лич был сознательным существом, волшебником, чьи мощные чары и невероятное усилие воли победили саму смерть, который отказался уступать разум и самосознание или склоняться перед каким-либо потусторонним божественным существом.
Даже Байфаст Ледяная Смерть, величайший белый дракон Великого Ледника, неловко переступила с ноги на ногу в присутствии Женги. Ей хотелось, чтобы коридоры Замка Гибели были шире и выше, и она могла бы встретиться с Женги в облике внушающего ужас дракона.
Хотя в действительности Байфаст знала, что даже такое не впечатлит лича. Женги не испытывал ни малейшего страха, идя по ледяным коридорам логова Байфаст, чтобы встретиться с ней лицом к лицу непосредственно в её сокровищнице. Он прошёл через впадину реморхазов, охранявшуюся несколькими полярными червями, слугами белой драконицы. Её могущество было столь велико, что ледяные тролли, выставленные Байфаст в роли часовых, даже не предупредили своё божество-дракона о приближении Женги.
— Скажи мне, Байфаст, а какой продолжительный урон могло бы причинить твоё собственное смертельное дыхание стенам Палищука? — наконец произнес в ответ лич.
Глаза рептилии Байфаст сузились. Её дыхание было замораживающим, разумеется, достаточно мощным, чтобы превратить в лёд плоть и кровь живых врагов, но практически бесполезным против камня.
Или против лича.
— Плевок чёрного дракона сконцентрирован, — ответила Байфаст, стиснув зубы. Она чувствовала приступы ярости, прокатывавшиеся по её эльфийской форме, кричавшие ей вернуться к естественному облику. — Черные, конечно, могут сеять опустошение, но на меньшем пространстве. Дыхание белого дракона распространяется дальше и смертельно даже на периферии. И более эффективно. Я могу убить всех, не разрушая сам город. Люди погибнут, строения останутся. Какой выбор мудрее, Король-колдун?
— Ты же знаешь, я на твоей стороне, — ответил Женги, скудные лоскуты засохшей кожи в уголках рта поднялись в застывшей улыбке.
Байфаст скрыла отвращение.
— И я владею мощными заклинаниями за пределами возможностей Уршулы Чёрного, — добавила она.
— Ты не хотела бы видеть в нём союзника?
Байфаст отклонилась назад, показывая удивление.
— Он появился несколько лет назад, — продолжил Женги, позволив вопросу остаться без ответа. — Он под прудом севернее города, в этом я уверен.
— Когда Женги хочет найти дракона… — пробормотала Байфаст.
— Я покорю Дамару, мой друг. Трофеи будут грандиозны и мои союзники драконы будут хорошо вознаграждены.
Глаза Байфаст снова сузились, блеснув пылающим в них энтузиазмом.
— Уршула не кажется тебе достойным нашей войны? — спросил лич.
— Уршула отец всех чёрных драконов в Землях Кровавого Камня, — ответила Байфаст. — Завербуй его, и можешь не сомневаться, стая чёрных к твоим услугам. Они наиболее эффективны в ослаблении стен замка, перед тем как выдвинется твоя пехота.
— О, я завербую его, — пообещал Женги. — Помни, у меня есть величайшее из всех сокровищ.
Глаза Байфаст расширились и снова сузились.
Это на самом деле было так.
— Уршула не владеет заклинаниями? — спросил Женги. Он постучал костяным пальцем по месту, где раньше была его губа, и повернулся к небольшому письменному столу и стоявшему на нём хрустальному шару.
— Он чёрный.
— А ты белая, — ответил Женги, оглянувшись назад. — Когда я впервые узнал о Байфаст, я задал тот же вопрос Хонорингасту Красному.
Глаза Байфаст сузились при упоминании о высокомерном красном драконе, сильнейшем из союзников Женги. Почти никто из существ во всём мире не вызывал отвращение у Байфаст сильнее, чем красный дракон. Но она была не настолько глупа, чтобы мериться силами и способностями с Хонорингастом, считавшимся могучим даже по меркам его красночешуйчатых сородичей. И красные драконы были самыми большими, за исключением, к счастью неуловимых, редких и надменных золотых.
— «Она белая», таков был его ответ, и тон не менее пренебрежителен, чем твой собственный, — продолжал Женги. — И всё же, к моему большому удовольствию и ещё большей выгоде, позже я выяснил, что ты достаточно искусна в магии.
— Во всяком случае, за все столетия я ни разу не слышала, чтобы Уршула пользовался заклинаниями. — сказала Байфаст. — Я столкнулась с ним лишь раз, у основания Великого Ледника. Покончив каждый со своим лагерным кормом, мы разошлись.
— Ты боишься его?
— Даже самый слабый дракон способен нанести серьёзный ущерб, Король-колдун. И тебе следовало бы помнить об этом общеизвестном факте.
Смех Женги больше походил на хрип.
— Должна ли я сопроводить тебя к Уршуле? — произнесла Байфаст, как только Король-колдун сел лицом к хрустальному шару и скинул с плеч плащ.
Байфаст не могла сказать наверняка, зачем он это сделал.
Насколько она понимала, они должны были отправиться в логово Уршулы с минуты на минуту.
— Или ты призовёшь Хонорингаста? Без сомнения появление красного и белого драконов на твоей стороне запугает Уршулу куда сильнее.
— Мне не понадобятся ни Хонорингаст, ни даже Байфаст, — объяснил Женги. — Если Уршула недостаточно мудр, чтобы понимать силу колдовства, было бы неразумно рисковать в его логове.
— Если он не владеет заклинаниями, он не столь страшен как я, — прорычала Байфаст.
— Верно, но не ты ли меня предупреждала о самом слабом из драконов?
— И, тем не менее, меня ты не боялся?
Женги посмотрел на неё, и она поняла, как нелепо, наверное, выглядела она в тот момент со скрещенными на груди руками.
— Я не боялся тебя, потому что знал, что ты поймёшь ценность того, что я предлагаю, — объяснил лич. — Байфаст, достаточно мудрая, чтобы пользоваться мощными магическими заклинаниями, была достаточно мудра, чтобы признать величайшее из всех сокровищ. И даже если бы ты не приняла моё предложение, ты была не настолько глупа, чтобы испытывать мои силы в том месте и в то время.
— Ты много предполагаешь.
— Колдовство требует дисциплины. И если Уршула не дисциплинирован, лучше я появлюсь у него так, чтобы его импульсивность не повлекла за собой разрушительные последствия.