Судя по всему, Наич с Джозани не собирались подходить ближе, и Мэри вздохнула с облегчением. Честно говоря, она чувствовала себя по-дурацки, стоя в лохани с ледяной водой и не имея ни малейшего понятия о том, что нужно делать и говорить. Следуя примеру Райдера, она просто оставалась стоять как стояла, хотя стоило немалого труда не ответить должным образом на неприязненный взгляд Джозани. Наконец Мэри стало совсем невтерпеж, и от взрыва истерического хохота ее удерживало лишь то, что Райдер до боли сжал ей руку. Мэри поморщилась, но разведчик не обратил на это внимания. Она посмотрела на него и поняла, что он старается заставить ее посмотреть куда-то в сторону, проследить за его взглядом.
В следующий миг она не упала от неожиданности только благодаря тому, что ее поддержал Райдер.
На поляну в сопровождении стража вышли Джей Мак и Мойра. Несмотря на некоторый беспорядок в одежде, они выглядели целыми и невредимыми - если не считать полного расстройства чувств. По меркам Мэри, родители смотрелись великолепно. Она не сводила с них жадного взгляда - равно как и они с нее, словно пересчитывая волосы на ее драгоценной головке. Все в душе у Мэри запело от счастья. Она невольно подалась вперед, к отцу с матерью, прочь от Райдера, но и на сей раз его рука напомнила ей оковы.
Мойра с Джеем Маком боялись шелохнуться и позволили себе лишь едва заметный кивок в знак приветствия. Они уже успели убедиться в том, что их дочь жива и здорова, и теперь в их глазах вместо страха светилось недоумение.
Мэри открыла было рот, но Райдер предупреждающе дернул ее за руку. Перешагнув через край лохани, он поставил ее рядом с собой, на траву, и промолвил:
- Свершилось.
Мэри не обратила внимания, что он там бормочет - все равно она ничего не понимала, - и, вырвавшись из его рук, помчалась к родителям. Мойра уже распахнула объятия, чтобы прижать к груди свою дочку. Мэри с разбегу припала к матери и обняла ее, упиваясь той глубокой любовью, что наполняла их объятия.
Джей Мак стоял рядом и ласково гладил Мэри по голове. Касаясь этих знакомых огненно-рыжих кудряшек, он чувствовал, как у него от слез сжимается горло.
- Идемте. Теперь вам пора уходить, - раздался голос стража.
Слезы в глазах Джея Мака мигом высохли, однако он не стал от этого лучше видеть - гнев затуманил его взор еще более густой пеленой.
- Дай же ей хотя бы минуту побыть с матерью, - рявкнул он. - Ради Бога, будь снисходителен.
Часовой нерешительно покосился в сторону Райдера. Его лицо оставалось непроницаемым, однако короткого кивка было достаточно, чтобы воин решительно приподнял винтовку и повторил:
- Идем. Пора уходить.
Джей Мак уловил жест Райдера и понял, кто здесь командует. Постаравшись обуздать свой гнев, он сказал как можно спокойнее:
- Позвольте, мы заберем ее с собой. Ей здесь не место.
- Отныне ее место именно здесь, - возразил Райдер. - Она стала моей женой. - И он снова кивнул стражу:
- Забери их. - А потом добавил, обращаясь к Джею Маку, но так, чтобы его могла слышать и Мойра:
- Это Для вашей же безопасности. Вас и вашей жены. Военные будут вас разыскивать. И если вы не вернетесь быстро, они найдут этот лагерь и уничтожат в нем всех до единого.
Лишь по едва уловимому изменению черт лица Райдера Джей Мак смог распознать, что под "всеми до единого" подразумевается и его возлюбленная Мэри. Таким образом, жизнь и безопасность дочери поставлена в зависимость от того, как скоро они вернутся в форт Союза и чем объяснят свое исчезновение. Это, конечно же, не умерило его гнев в отношении Райдера, зато заставило более трезво оценить ситуацию. Его рука скользнула с головки Мэри на плечо супруги:
- Мы должны уйти.
Райдер подался было вперед, чтобы освободить Мэри из материнских объятий, но в том уже не было нужды. Она поцеловала мать в щеку, выпрямилась и поцеловала Джея Мака. Ободряюще сжав его локоть, она вернулась обратно к Райдеру. Ее била крупная дрожь при виде того, как родители поворачиваются и уходят. Девушке пришлось закусить губу, чтобы не расплакаться, и она что было сил молилась о том, чтобы ни у отца, ни у матери недостало духу обернуться на прощание. Вряд ли в этом случае у нее хватило бы сил остаться с Райдером.
На поляне царила тишина до тех пор, пока Мойра, Джей Мак и их страж не скрылись из виду. Затем Наич подошел поближе и поздравил жениха и невесту. Бледная, растерянная Мэри почти не слышала того, что Райдер переводил для нее с языка апачей. Она с трудом выдавила из себя нечто напоминавшее вежливый ответ.
- Они понимают по-английски? - непослушными губами спросила она затем.
- Немного.
- А такие слова, как жестокий ублюдок и бездушный сукин сын?
- Твои глаза полыхают так, что слова не нужны, - заверил ее он. - Не важно, что ты скажешь, - они сумеют прочесть все в твоем сердце. Они знают, что ты злишься на меня.
- Злюсь? - Мэри явно оскорбила столь мягкая формулировка. - Тогда им следует заглянуть ко мне в сердце поглубже, потому что это слово не описывает даже сотой доли моих чувств. - Ледяные тиски, сжимавшие ей сердце, заморозили и чудесные зеленые глаза, метавшие холодные молнии ярости. Она едва не задохнулась от гнева, из последних сил стараясь держаться с достоинством.
Райдер ничего не ответил Мэри, а посоветовался о чем-то с Наичем и Джозани. Через минуту индейцы покинули поляну, направляясь обратно на стоянку.
- Семья Джозани готова приветствовать нас танцами и праздничной трапезой, - услышала Мэри. - Не в обычаях апачей поручать это семье жениха. Они пошли на уступку, потому что твоя семья этого сделать не может. Наич "нанта" - вождь племени, и он подвергает людей большому риску, позволив нам совершить здесь брачный обряд и устроить праздник. То, что он привел на церемонию твоих родителей, - его дар и благословение мне. По обычаю, я не смог бы взять теоя в жены, если бы их здесь не было.
Мэри слушала его, потупившись и обхватив руками плечи. Она чувствовала себя глубоко уязвленной и несчастной и сама толком не понимала, чего хочет.
- Что бы ты ни чувствовала по отношению ко мне - позволь попросить тебя не делиться этим со всем племенем.
- Потому что тебе будет неловко? - пронзила она его взглядом.
- Потому что будет неловко Наичу.
Мэри отвела глаза. Подступали сумерки, и ледяное дыхание гор соперничало с холодом, царившим в ее сердце.
- Хорошо, - негромко согласилась она. - Но для тебя это ничего не меняет. - Произнося эти слова, Мэри понимала, что говорит не правду. Теперь их отношения стали совсем другими.
***
Праздничный танец, к которому Мэри с Райдером пришлось присоединиться, как только они оказались в индейском лагере, не был лишен своеобразного обаяния. Мэри с большим удовольствием осталась бы просто наблюдателем, но здесь были готовы к такой нерешительности со стороны невесты. Несколько хихикающих добродушных девушек - сестер, кузин или племянниц Джо-зани принялись обучать ее несложным па. При виде первых неловких попыток Мэри танцевать они громко, но не злорадно засмеялись и тут же помогли ей исправить ошибки, вплетая ее шаги в узор общего танца.
Когда же танец кончился, девушки принялись разглядывать наряд невесты, наперебой восторгаясь тем, как ладно он сидит, как красиво расшит и как богато отделан. По некоторым намекам Мэри догадалась, кому она обязана этим чудесным платьем. Перехватив мрачный, ревнивый взгляд Джозани, невеста поклонилась в знак благодарности. Напряженно сжатые губы индианки слегка расслабились.
Вскоре Райдер увел Мэри из кружка молодых девушек и усадил рядом с собой, у одного из маленьких костров, тут и там мерцавших по краям стоянки.
- Мы больше не можем здесь оставаться, - сказал он. - Утром племя откочует на новое место. И нам надо уйти задолго до этого. Нельзя, чтобы кто-то заподозрил, что они нас похитили.
Мэри опять стало страшно.
- Мама с Джеем Маком никому не проговорятся, - заверила она. "По крайней мере не проговорятся властям", - подумалось пленнице. С родными они наверняка будут более откровенны. И Джаррет отправится на поиски. И не пропустит ни одного знака, который отец с матерью постараются оставить на своем пути.