Стреляли крепостные пушки. Причём, количество работающих орудий резко увеличивалось. В других направлениях подтянули пушки, а также были те, которые ранее не использовались. Точно не уверен, по каким причинам. Возможно, пушки считались ненадёжными или с малым ресурсом выстрелов.
Но теперь вслед наступающим туркам летело просто невообразимое количество ядер. Я же видел и другие возможности.
Да, штуцер — вещь громоздкая, сложная в зарядке и стреляет редко, когда один раз в полторы минуты. Это если заряжать по старинке и старыми пулями. Но, если бы здесь, на стенах, находился полк егерей, вооружённых штуцерами, то по такой мишени, которую сейчас представляла толпа стремящихся в бой янычар, было бы сильным поспорье с крепостных стен. Вот только всем солдатам и офицерам, которые стояли рядом с нами и завистливо смотрели, как мы хоть чем-то пытаемся помочь своим собратьям по оружию, было завидно. Я видел эти лица, которые зло смотрели в сторону врага и сжимали зубы от бессилия.
— Бах-бах-бах! — почти в упор выстрелили бойцы первой линии обороны.
Этот залп скосил немало турок, сотню, может, и две. Вот только следующие с ятаганами наперевес, используя лестницы и приспособления из досок с набитыми на них брусками, взбирались на русские укрепления. Начиналась жестокая рубка.
Но сейчас мы ещё только стояли на пути к этому. Русские солдаты ещё не отличались исключительным умением штыкового боя. Это потом, во время румянцевских и суворовских войны, русским равных не будет в штыковой атаке.
Так что было видно, как умирают русские солдаты. Умирают и турки, которым сложнее, ещё нужно взобраться на брустверы. И в этом есть некоторые преимущества для русских воинов, которые своими фузеями с примкнутыми штыками кололи врага сверху. Но повсеместно турки уже были наверху креплений, а некоторые и спрыгивали с них, хоть бы и на русские штыки.
Вялая атака противника превратилась в ожесточённый бой. Отступать никто не собирался. Да и когда ввязался в драку, когда уже на брустверах, или в русских траншеях, даже не за султана бьются, и не за религию. За жизни свои.
Ворота крепости распахнулись. Сразу под крепостными стенами ручейками разбегались солдаты, чтобы занять своё место в линиях. Было отрадно смотреть, что этот процесс происходит относительно слаженно и организованно. Недаром всё-таки командующий приказывал ещё ранее, когда и турки не подошли, проделывать этот манёвр.
И теперь каждый солдат знал своё место. Раньше таких выходов было организовано сотню или даже больше раз. И, видимо, не зря.
— Бах-бах! — мы продолжали стрелять.
Теперь, когда противник был уже на расстоянии двухсот метров, прицеливаться было куда как проще. И целились уже не только мы с Кашиным, но и другие мои штуцерники.
Я точно видел, что сразил не менее четырёх турецких командиров. Именно по ним мы чаще всего стреляли, либо же по флагоносцам. Когда роняется флаг подразделения, моральный дух тоже падает.
Застучали барабаны. Казалось, что уже невозможно, но ещё больше усилился огонь артиллерии. Сразу два русских полка отправились на помощь своим соплеменникам.
Там, вдали, все еще громыхали пушки, и уже отправились на усиление резервы. Но было очевидно, что турки не добились успехов. И всё-таки главный удар неприятеля был на этом направлении, у крепости.
Свежие силы русской армии не склонили перевес в нашу сторону. Но установилось равновесие. Турки не могли пройти дальше траншей и ретраншементов, брустверов. Но и мы пока не могли отбросить их.
— Всё! Больше нет! — сообщил мне мой перезаряжающий.
Все пули нового образца были мной использованы.
— По старинке круглыми пулями заряжай! — скомандовал я.
Теперь придётся стрелять намного реже. Но стоять без дела точно не буду.
— Готовься! Первый батальон Самарского полка на выход! — раздавались приказы внутри крепости.
А за ее пределами появлялись все новые и новые русские полки. Турки же не спешили посылать подкрепления. Они проигрывали уже в этом. Теперь перевес на нашей стороне.
— Ба-ба-ба-бах! — послышались множественные разрывы гранат.
Мои гранатаметчики работали.
И тут… Враг дрогнул. Перевес случился. Мы оказались даже не сильнее, не опытнее. Мы вовремя принимали решения. Мы были больше готовы к сражению.
А скоро еще и так усложним жизнь врагу, что бежать они будут к Дунаю, оставляя Крым, своих союзников ни с чем. Врочем, а Крым-то наш!
Глава 3
Случайностей не существует — все на этом свете либо испытания, либо наказания, либо награда, либо предвестия.