– Ну, если не придется полжизни за забором просидеть, то я согласен, – вздохнув, кивнул Егор, понимая, что в его ситуации это будет лучший выход.
Возвращаться домой после всего, что было, и того, что он успел узнать, ему не хотелось. Точнее, он собирался съездить туда, чтобы сделать одно дело. Точнее, два. А дальше нужно было начинать строить свою жизнь по своему усмотрению. И именно этим он собирался заняться сразу после получения диплома.
Защита прошла спокойно. Можно сказать, обыденно. Комиссия, проведя короткую проверку, дружно выставила «хорошо» и пожелала удачи.
Получив на руки документ, Егор вернулся в общежитие, собрал вещи и тем же вечером отправился домой. Утром следующего дня он решительно позвонил в знакомую до последней трещинки дверь и, переступив порог, громко произнес, глядя бабке в глаза:
– Я получил диплом и предложение о работе. С этой минуты вы можете жить, как сами захотите. А я решил пойти по стопам отца. Буду военным переводчиком.
– Решил отказаться от семьи? – проскрипела прабабка, выползая из своей комнаты.
– Это вы от меня отказались. Еще в день моего рождения, – зло усмехнулся Егор. – Столько дерьма, сколько вылили на меня вы, я не получал ни от кого. А что до того, что вы должны занять положенное вам место, так вы тут и находитесь. Это ведь и есть ваше родовое гнездо? – иронично уточнил он. – Гонору на десяток дворян хватит, а на самом деле просто купчихи, – добавил он и, развернувшись, вышел.
– Комиссарский выродок! – раздался вслед истерический выкрик, но парня это больше не волновало.
Быстрым шагом добравшись до рынка, он купил цветы и отправился на кладбище. Место и номер могилы ему сообщил все тот же Алексей Васильевич. Положив к подножию креста букет, Егор коротко поклонился и замер, глядя на немного выцветшую фотографию тренера. Это был единственный в его жизни мужчина, который не отмахнулся когда-то от побитого мальчишки, а сумел понять его и дать дорогу в жизнь. Постояв, Егор еще раз поклонился и, развернувшись, отправился дальше.
Спустя неделю он подписал контракт, получил звание лейтенанта и тут же был отправлен на стажировку. На авиационный завод, где производили боевые самолеты для продажи за рубеж. А еще через три месяца он в первый раз в своей жизни пересек границу родины. Первая его командировка была на Ближний Восток. В течение года парень старательно переводил всякие технические термины для обучавшихся на базе летчиков, а после снова был отправлен на родину.
Своего жилья у него пока не было, так что пришлось снять квартиру. Но это было не долго. По результатам его первой командировки командование оценило способности молодого лейтенанта, и спустя еще четыре месяца он снова оказался за границей. На этот раз в Африке. Но теперь переводить пришлось пособия по пользованию танком. Впрочем, Егору уже было все равно, о чем перевод. Технический язык он поднял на серьезную высоту, так что никаких проблем не возникало.
В страну он вернулся еще через год. Но не прошло и двух месяцев, как последовала новая командировка. На этот раз опять на Ближний Восток, где начала завариваться какая-то каша. И снова обучение местных военных пользованию русскими танками, но его, как лучшего специалиста, стали привлекать и к более серьезным делам. Работали тут не только наблюдатели, но и военная разведка.
Сидя на подоконнике, Егор бездумно листал полученную от врача газету, мысленно пытаясь осознать все с ним произошедшее. Как такое могло случиться, он не понимал. Совсем. Ведь сознанием это был он, прежний. А телом совершенно другой. Подросток пятнадцати лет. И принять это было просто невозможно. И именно с этим он связывал все свои теперешние проблемы со здоровьем.
Главной проблемой была почти полная раскоординация всего тела. Пытаясь что-то взять в руки, ему приходилось сначала прицелиться, потом медленно протянуть конечность и так же плавно сжать пальцы. В противном случае он или промахивался мимо нужного предмета, или вовсе смахивал его на пол. Про ходьбу и вспоминать не приходилось. В первую свою попытку встать на ноги он грохнулся с кровати и вынужден был лежать, пока не пришла санитарка. Все попытки подняться приводили к очередному падению, а все его потуги опереться на собственные конечности больше всего напоминали движения черепахи, взятой на руки.