Весь этот разговор происходил в кабинете самого врача, и Егор следил за ним, сидя на кушетке. Ему было безумно интересно наблюдать за местными жителями в их, так сказать, естественной среде обитания. К тому же парню предстояло теперь и самому тут жить, так что многие вещи ему предстояло просто изучить заново. Проводив дядюшку взглядом, Егор поднялся и нехотя поплелся в свою палату.
В чем-то врач был действительно прав. Если с координацией все потихоньку начало налаживаться, и он уже не промахивался ложкой мимо рта, то с общим состоянием все было не так просто. Головные боли и головокружение все еще накатывали, заставляя его цепляться за любую поверхность, чтобы не рухнуть мордой в пол. Это и бесило, и настораживало парня одновременно.
Понятно, что получить по башке так, чтобы даже черепушка треснула, без последствий просто невозможно, но уж больно долго излечение тянется. С этой мыслью, войдя в палату, Егор осмотрелся и, сообразив, что делать тут совершенно нечего, отправился в больничный сад. Небольшой участок земли за зданием самой больницы был засажен разными плодовыми деревьями, а по краю сада местные умельцы сколотили небольшие, но уютные беседки.
Медленно бредя по узенькой аллее, Егор вдруг вспомнил, что его нашли с сабельной рукоятью в руке, а доктор несколько раз повторил, что он сумел зарубить двух нападавших. Выходит, прежний владелец этого тела кое-какие представления о владении подобным оружием имел. И насколько эти понятия были серьезными, парню предстояло выяснить. Взгляд его наткнулся на срезанный садовником прут, и Егор, подобрав его, медленно огляделся.
Смешить людей не хотелось, так что ему требовалось какое-то уединенное место, где он сможет попробовать свои силы в этом деле. Уйдя в самый дальний конец сада, Егор зашел за беседку и, убедившись, что рядом никого нет, принялся обрывать с обрезка тонкие ветви. Получив обрезок крепкого сука, парень пару раз провернул его в руке и попытался принять боевую стойку. К собственному удивлению, Егор вдруг понял, что его тело пытается действовать самостоятельно.
Растерянно хмыкнув, парень заставил себя расслабиться и отбросить все мысли в сторону. Представляя, что перед ним вооруженный противник, он примерился и, разогнав сук, нанес резкий рубящий удар. Сук свистнул, с ходу срубив широкий лист лопуха. Зажав эмоции в кулак, Егор принялся атаковать не скошенный бурьян, словно перед ним был настоящий противник. Сук свистел, срубая листья и стволы, и вместе с тем замирал так, словно блокировал удар противника.
Примерно минут через пять парень был вынужден остановиться, чтобы передохнуть и привести дыхание в порядок. Даже это небольшое усилие заставило его пропотеть, а сердце колотилось так, словно собиралось проломить грудину. Но к своему огромному удивлению, Егор вдруг сообразил, что он и вправду кое-что с подобным оружием умеет. Понятно, что далеко не мастер, но и не полный лох, по выражению самого парня. Из задумчивости его вывел голос врача.
– Что это вы тут затеяли, Егор Матвеевич? – спросил он, подойдя. – Что ж вам не сидится-то спокойно. Вот ведь только с дядюшкой вашим говорили, что вам лишний раз лучше не напрягаться, а вы опять, – укоризненно вздохнул он, качая головой.
– Простите, доктор. Просто я так пытаюсь хоть что-то вспомнить, – быстренько выкрутился Егор, аккуратно отставляя свою палку к задней стене беседки. – Вспомнил, как вы сказывали, что меня с обломком сабли в руке нашли, вот и решил попробовать.
– Понимаю, – внимательно его выслушав, осторожно кивнул врач. – Что ж, кое в чем вы, пожалуй, правы. Но думаю, вы слишком рано взялись за это дело.
– Почему? – тут же отреагировал Егор.
– Да просто потому, что ваша голова еще не полностью оправилась от раны. Вам очень сильно ушибли мозг, если можно так сказать. Рукой-то ударишься, и то синяк почитай неделю сходит, а тут голова. Дайте срок. Вот как заживет все, тошнить перестанет, тогда и пробуйте, сколько вашей душе угодно. Глядишь, к тому времени и мозг ваш в себя придет. Так сказать, синяк сойдет. Понимаете?
– Понимаю, – вздохнув, кивнул Егор. – Только и вы меня поймите, доктор. Я ж тут у вас со скуки скоро помру. Ну не могу я целыми днями в постели лежать. Надоело уже, сил нет, – пожаловался парень, подпустив в голос сиротской слезы. – И читать долго тоже не могу. Голова болеть начинает, – добавил он, вспомнив про газеты.
– Ну, так оно и понятно, – развел врач руками. – Читая, вы заставляете ваш мозг работать, а он пока от удара не оправился. Вот ваша голова вам таким образом и показывает, что ей еще тяжело работать, – пояснил он, словно разговаривая со слабоумным.