– Подумал, может, хоть так чего вспомню, – вздохнул Егор.
– Ну да. Верно, – чуть подумав, кивнул Игнат Иванович. – Ты вспоминаешь чего, ежели сам с нужным делом сталкиваешься. Непрост тот врач оказался. Непрост, – вздохнул он задумчиво, вспомнив отповедь, полученную от доктора в больнице.
– Вот и я про то, – быстро кивнул Егор, подпуская в голос сиротской слезы.
– Покоен будь, Егорушка, – услышав это, поспешил заверить Игнат Иванович. – Как бы оно там ни сложилось, нужды ты ни в чем знать не будешь. В том я тебе слово свое дал.
– Благодарствую, Игнат Иванович, – вздохнув, тихо отозвался парень.
– Господь с тобой, милый. Дядей зови, и ладно будет. Чай, не на приеме, – тепло улыбнулся чиновник.
Карета подкатила к очередному постоялому двору, и они замолчали, готовясь окунуться в уже ставшую привычной круговерть поселения и тому подобных дорожных радостей. Кучер и слуга тут же принялись за обычные в таких случаях дела, а Егор с дядей отправились прямиком в помещение трактира. Хозяин, круглый толстяк неопределенного возраста с физиономией продувной бестии, едва завидев именитых гостей, рассыпался мелким бесом, обещая все возможные блага.
Выделив гостям два номера, он тут же принялся шугать слуг. Егор едва успел войти в номер и оглядеться, как два крепких молодых мужика принялись носить в ванну горячую воду. Судя по скорости реакции, это дело тут было отработано до мелочей. Дождавшись, когда они закончат, Егор достал из саквояжа чистое исподнее, полотенце, походный несессер и отправился приводить себя в порядок.
Дороги местные качеством не отличались, так что поднятая колесами кареты пыль оседала на седоках толстым слоем. Отдав свой костюм служанке, чтобы почистили, парень прошел в ванную и, раздевшись, со стоном блаженства погрузился в горячую воду. Это и вправду было настоящим удовольствием, после целого дня в тряской карете до скрипа отмыться и ощутить, как расслабляются натруженные мышцы. Тряска в этом транспорте могла кого угодно довести до кондрашки.
Не спеша отмывшись, Егор оделся в чистое и, заперев дверь номера, отправился в трактир, ужинать. Как оказалось, Игнат Иванович был уже тут. Более привычный к подобным поездкам дядюшка двигался гораздо оперативнее своего молодого племянника. Увидев парня, он вскинул руку, привлекая его внимание, и Егор, кивнув в ответ, направился к его столу. Но уже через три шага вдруг наткнулся на крепко выпившего молодого мужика, одетого с заметной претензией на роскошь.
– Куда прешь, сопляк? Тут чистая публика отдыхать изволит.
– Это ты, что ль, чистый, пьянь? – не полез парень за словом в карман. – Проспись, шваль.
– Да я тебя! – взревел мужик, размахиваясь и пытаясь ударить парня кулаком в ухо.
Но дожидаться окончания этого действа Егор не стал. Выброшенный в кровь адреналин заставил тело двигаться независимо от головы. Еще толком не осознав, что происходит, парень привычно пропустил удар над головой и тут же нанес ответный удар. По всем правилам. От бедра, с доворотом корпуса. Небольшой, но крепкий кулак юноши врезался бузотеру в челюсть, махом отправив его в нирвану. Закатив глаза, мужик покачнулся и плашмя грохнулся на спину, разом забыв обо всех желаниях.
Ни вскочивший на ноги Игнат Иванович, ни спешивший к ним толстяк хозяин не успели вмешаться. Чуть поморщившись, Егор потер ушибленный кулак и, оглядев поверженное тело, в полный голос фыркнул:
– Не умеешь пить, дерьмо через тряпочку соси.
Замершие после падения мужика посетители дружно грохнули, залившись хохотом. Переступив через мужика, парень подошел к столу дяди и, присев, невинным голосом поинтересовался:
– Ну-с, и чем тут кормят?
– Ваше благородие, не гневайтесь! – взвыл хозяин, колобком подкатившись к столу. – Не успел я ирода того перенять.
– А кто он вообще такой? – на всякий случай уточнил Егор.
– Купчишка один, – отмахнулся толстяк. – Оне тут уж третий день сделку добрую обмывают, вот, видать, куражу излишек и вышел. Не гневайтесь, ваша милость, – снова взвыл он, пытаясь заглянуть в глаза дядюшке. – Отслужу. Лучшее, что на кухне имеется, вам подавать стану.
– Ступай, и вели слугам шевелиться побыстрее, – приказал чиновник, отмахиваясь от него, словно от мухи.
– Сей момент все будет, – истово заверил толстяк, колобком укатываясь куда-то за стойку.
– Однако ловко ты его, – проводив трактирщика взглядом, хмыкнул Игнат Иванович, кивая на все еще лежащее тело. – Видать, папенька твой и вправду сумел тебя многому научить.
– Признаться, сам не ожидал, что так выйдет, – задумчиво пожал Егор плечами. – Выходит, правду доктор баял, что я при нападении сумел двоих саблей срубить.