Приехавший в имение полковник был осанист, дороден, а вид имел властный и суровый. Роскошные бакенбарды едва не на плечах лежали, а вот на голове растительности почти и не осталось. Увидев приведенного в кабинет деда Алексея, полковник Веселовский удивленно хмыкнул и, расправляя костяшкой указательного пальца усы, мрачно проворчал:
– М-да. Тебя, олух царя небесного, в приличном доме служить просили, а ты словно варнак из дешевого кабака. Кто это его так, господа? – повернулся он к хозяевам имения.
– Я, – мрачно разглядывая полковника, коротко отозвался Егор.
– Вы?! – изумлению жандарма не было предела. – Шутить изволите, юноша?
– Да какие тут к бесу шутки, – прошамкал бывший слуга.
К физиономии его парень приложился основательно. Под глазом наливался солидный фонарь, а челюсть слева заметно припухла. К тому же еще и губы превратились в два наливающихся синевой вареника.
– Вы его что, поленом били? – продолжал недоумевать полковник.
– Кулаками, – все так же коротко отозвался Егор.
– Говорю же, звереныш истинный, ваше высокоблагородие, – снова зашлепал Алексей губами. – Вроде глянешь, недоросль обычный. А как до драки дошло, ажно страшно стало. Как есть звереныш, – закончил он, бросив на парня злобный взгляд.
– Поговори мне еще, паскуда продажная, – рыкнул Егор, медленно поднимаясь из кресла.
– Отставить! – скомандовал полковник, но парню на его команды было чихать с высокого минарета.
– Уймись, Егорушка, – негромко попросил дед.
– Как прикажете, Иван Сергеевич, – остановившись, прошипел Егор, одаривая бывшего слугу долгим злым взглядом.
– Итак, господин полковник, как прикажете все это понимать? – жестко поинтересовался Игнат Иванович, закидывая ногу на ногу. – С чего это вы вдруг взялись нам лазутчиков подсылать?
– Господь с вами, ваше превосходительство, – несколько смутившись, негромко вздохнул полковник. – Сложилось так, что по нашему ведомству стали всякие дела появляться, которые по рубежам империи случаются. И потому нам знать надобно стало, что там происходит. А ведомство ваше к своим делам никого подпускать не хочет. Вот и пришлось всякое придумывать.
– А просто договориться не пробовали? Говорят, помогает, – не удержавшись, фыркнул Егор. – Одно ведь, по сути, дело делаете. Разница только в том, кто где дела ведет.
– Вам бы, юноша, помолчать, пока серьезные мужи дело обсуждают, – вдруг вызверился полковник. – И вообще, я бы вас попросил…
– Бабу свою попросишь, – зашипел Егор в ответ, которого этот полковник своим снобизмом уже начал раздражать. – Спасибо скажи, что я дурака этого за лазутчика иностранного принял, а потому решил живым взять. Знай раньше, на кого работает, он бы у меня уже на дыбе визжал.
– А ведь племянник прав, – оборвал злобное шипение парня Игнат Иванович. – Осмелюсь напомнить, что он через всяких разбойников круглым сиротой остался, и потому лазутчиков всяких терпеть не может.
– Неужто и вправду стали бы живого человека мытарить? – растерянно хрюкнув, осторожно уточнил полковник, внимательно его рассматривая.
– Я на границе со степняками вырос, всякого повидать пришлось. А уж тех, кто в горе моем виновен, никак жалеть не стану, – отрезал парень, отвечая ему прямым, твердым взглядом и стараясь держать злобную физиономию.
А главное, он старательно отслеживал собственный голос. Нужно было, чтобы он звучал с уверенностью, которой Егор совсем не ощущал. В прошлом его учили многому. В том числе и бойцы спецназа, с которыми ему пришлось прогуливаться. Понятно, что все это были только обрывки верхушек, но и это было в его положении хлеб. Но чему его никогда не учили, так это применять к человеку пытки. Так что удержать так называемый покер-фейс теперь было важно. Уж очень у полковника взгляд был цепкий.
Такие взгляды Егору уже приходилось видеть в прошлом. Когда с ним проводили беседы особисты. Так что ничего нового тут не было, а вот держать себя в кулаке было просто необходимо. Удивленно хмыкнув, полковник чуть качнул головой и, вздохнув, устало произнес:
– Я вынужден принести вам свои извинения, господа. Но видит бог, все было сделано только из служебной нужды. К тому же никто против каждого из вас умышлять и не думал. Более того. Я хочу просить вашего внука, Иван Сергеевич, оказывать нашей службе иногда помощь в переводе некоторых записок, которые наши конфиденты добывают. Увы, но почти все офицеры у нас прекрасно владеют французским или английским языками, а вот всеми остальными никак. Тем более теми, что пользуют на Востоке. Не мне вам сказывать, что на границе Бухарского царства происходит. А мы их даже понять толком не можем. Чего уж про письмо говорить.