К тому же все его общение с противоположным полом сводилось к покупке сеанса продажной любви. А в институте все разговоры с ним обычно заканчивались просьбой дать списать конспект или помочь перевести какой-то особо каверзный текст. А самое главное, он откровенно боялся заводить хоть какие-то отношения с девушками. Понимал, что пригласить любую из них в свой дом не сможет, потому что ее там не примут, а нарываться на очередной скандал не хотелось от слова совсем. К тому же за душой у него не было ничего, кроме самого себя. А это, в его прошлом, был один из самых главных факторов, на который девушки обращали внимание.
Стол был накрыт к ужину, и хозяйка, убедившись, что все так, как и было задумано, жестом отпустила горничную, с улыбкой предложив:
– Ну, раз уж у нас случился небольшой праздник, тогда налейте нам вина, Игнат Иванович. Станем праздновать.
– С удовольствием, Екатерина Павловна, – весело усмехнулся дядюшка, подхватывая со стола бутылку темного стекла.
– Екатерина Павловна, это настоящее имя? – вдруг спросил Егор, заставив собеседников дружно вздрогнуть.
– От чего вдруг такой вопрос, молодой человек? – удивилась хозяйка дома.
– Ну, в службе дядюшки всяческие личины люди пользуют, когда хотят скрыть свое настоящее имя, чтобы и дело сладить, и инкогнито сохранить. Вот я и подумал, – развел Егор руками.
– А он и вправду непрост, – удивленно покачала хозяйка головой.
– Об этом тебе, Егорушка, знать не надобно, – вздохнул Игнат Иванович, усаживаясь на место. – В нашей службе имеются вещи, о которых лучше не знать.
– Понятно. Значит, личина, – усмехнулся Егор, подхватывая свой бокал. – Что ж. Тогда за хозяйку дома и за умение хранить всякие, самые неприятные тайны так, чтобы все неприятности от них валились на наших врагов, – произнес он, ехидно поглядывая на дядю.
– Да уж. Лучше и не скажешь, – растерянно проворчал Игнат Иванович, поднимая свой бокал.
– Ох, неугомонный, совсем заездил, – проворковала Катерина, вопреки своим же словам прижимаясь к нему всем телом. – И откуда только силы берешь?
– От тебя и беру, – усмехнулся Егор в ответ. – Читал я, что существуют женщины, от одного взгляда на которых любой просто загорается. Похоже, ты из таких.
Тут парень ничуть не покривил душой. С самой первой минуты их знакомства он не мог оторвать от женщины взгляда. Это трудно объяснить, но, к примеру, словосочетание «кошачья грация» Егор всегда считал просто литературным выражением, однако, увидев, как движется Катерина, вдруг понял, что это не вымысел. В тот первый вечер парень не мог оторвать взгляда от женщины. Помня о своей контузии, Егор позволил себе только один бокал вина за вечер, но ему и того хватило.
Игнат Иванович, поужинав в приятной компании, сослался на дела и покинул особняк, оставив племянника на попечении хозяйки дома. Екатерина, пересев к нему поближе, завела легкую беседу, и очень скоро Егор просто забыл обо всем на свете, слушая ее голос и любуясь ее грацией. Это не было любовью. Это не было даже влюбленностью. Но это была страсть, мара, наваждение, любое из этих слов было бы правильным. И только самым краем сознания парень осознавал, что расслабляться и распускать язык просто опасно.
Прежде всего, для себя самого. На ее вопросы он отвечал коротко, по существу, но при этом стараясь не сказать ничего. Как они оказались в спальне, он откровенно не помнил. Очнулся, только когда первая страсть оказалась утолена. Повалившись на подушки и пытаясь отдышаться. Рядом, точно так же задыхаясь, лежала она. Тряхнув головой, Егор огляделся и, приподнявшись, плеснул в стакан квасу из хрустального кувшина.
– И мне дай, – чуть охрипшим голосом попросила Катерина.
Отдав ей стакан, парень дождался, когда она напьется, и, допив остаток, осторожно спросил, возвращая посуду на туалетный столик:
– Уж прости, что спрашиваю, но ты не боишься случайной тягости?
– Пустое, – грустно улыбнулась Катерина. – Не могу я более детей иметь.
– Прости. Не хотел по больному, – тут же повинился Егор. – Просто слыхал, как оно бывает, ежели дитя не в браке родилось.
– Уймись, – отмахнулась женщина. – Лучше расскажи, как столько языков разом выучить успел? – сменила она тему.
– Самому бы помнить, – скривился Егор, пальцами приподнимая волосы над левым ухом. – Шрам видишь?
– Господи! – ахнула Катерина, рассмотрев след от удара.
– На имение наше разбойники налетели. Говорят, я двоих срубить успел, а после меня чем-то по голове стукнули, но прежде в живот нож вогнали. С тех пор почти ничего о своем прошлом и не помню. Доктор сказывал, так бывает, ежели человека очень сильно по голове ударят. Контузия называется.