– А ты и вправду решил сам бумагу делать? – вдруг сменил дед тему.
«Блин, ну у тебя и переходы», – фыркнул Егор про себя.
– Да. Вспомнил просто, как в одной книге прочел, что делать ее не так и сложно. Вот и решил попробовать. А вдруг получится? Выходит, сработала память моя, – быстро пояснил он, разводя руками.
– Так ты той задумкой решил память свою проверить? – удивился старик.
– Ну, ежели получится, будет еще один источник дохода, – хмыкнул Егор.
– А ежели нет? – не унимался Иван Сергеевич. – Что тогда?
– Еще чего придумаю, – вздохнул парень, про себя ища способ использовать все задуманное в других местах.
– Ну, может, оно и правильно, – помолчав, хмыкнул Иван Сергеевич с неожиданным азартом. – Ты, Егорка, делай все, что задумаешь, а я помогать стану. Глядишь, вместе и управимся с твоей бедой. А за деньги покоен будь. Семья наша, хоть и не миллионщики, но и грошей не считаем. Так что покоен будь.
– Деда, у меня теперь денег на любую блажь хватит, – рассмеялся Егор. – Сам же видел, сколько мы с того британца взяли.
– Деньгами можешь распоряжаться, как сам решишь, а вот с камушками пока осторожен будь. Не надобно, чтобы кто узнал, что это ты их продаешь, – наставительно посоветовал дед.
Слушая его, Егор понимал, что старик абсолютно прав. В той шкатулке, что он приволок из квартиры помощника посла, обнаружилась целая россыпь всяких драгоценных камней. В геммологии парень разбирался, как парнокопытное в цитрусовых, но по цвету приблизительно мог отличить сапфир от рубина. Но в той шкатулке было примерно пара горстей крупных камней всяких сортов. В том числе и настоящих алмазов.
Спустя два месяца с того дня Егор стоял в своей мастерской, держа в руках новенький лист бумаги, и, не веря собственным глазам, пытался понять, что же именно у него получилось. Стоявшие рядом подростки с интересом наблюдали за его манипуляциями, ожидая вердикта. Вскинув бумагу над головой, парень прикинул лист на просвет, потом слегка помял уголок, а после, забрав у Архипыча специально принесенную с собой чернильницу и ручку, принялся быстро рисовать на бумаге чертиков, рожицы и тому подобную ерунду.
К его огромному удивлению, чернила легко впитывались в бумагу и не растекались. А самое главное, они не пробивали бумагу насквозь. Это означало, что плотность ее была на уровне. Написав по памяти несколько строчек из какого-то стихотворения, Егор еще раз проверил лист на просвет и, растерянно усмехнувшись, объявил:
– Получилось! У нас получилось, парни!
От удивления и восторга парень чуть не забыл, где находится, но стоявшие вокруг подростки не обратили на эту оговорку никакого внимания. Сейчас для них было важно совсем другое. Слова молодого хозяина имения означали, что они не зря работали и теперь могут быть уверены, что в этой мануфактуре места им обеспечены. Как ни крути, Егор платил им за работу живыми деньгами. Пусть не велик доход, но все равно живая копеечка в хозяйстве.
Забрав у Егора испорченный лист, Архипыч помял бумагу пальцами и, так же проверив ее на просвет, удивленно хмыкнул:
– Вот уж не думал, что у тебя получится, барич. Это выходит, мы теперь еще и бумагой торговать можем?
– Чтобы торговать, ее сначала нужно сделать в нужном количестве, – отмахнулся Егор, про себя прикидывая, куда можно будет пустить такое количество нового товара.
– Так это самое, сделаем, ваше благородие, не изволь беспокоиться. Уж теперя-то точно знаем, чего и сколько в котел класть, – чуть приосанившись, заявил подросток, считавшийся в этой ватаге кем-то вроде бригадира.
И по возрасту самый старший, и авторитет у сельских мальчишек имел серьезный. Нужно отдать пареньку должное, он и вправду сумел организовать в цеху работу, наводя порядок и строго придерживаясь полученных указаний. Так что полученный результат, можно сказать, и его заслуга.
– Добре, – прикинув кое-что к носу, решительно кивнул Егор. – Пока работайте, а я подумаю, что дальше с бумагой делать. А за это, – парень качнул в руке лист бумаги, – всем премия будет. По пяти копеек каждому. Но учтите, теперь вся бумага должна быть не хуже этого листа. Нам опозориться никак нельзя. Иначе и вам жалованья не видать, и у меня убытки будут. Никифор, ты точно помнишь, чего и сколько в котел сыпал? – повернулся он к бригадиру.
– Покоен будь, барич, – решительно кивнул подросток. – Все как есть помню. Вот сейчас как эти листы высохнут, станем новую часть запаривать.
– Учти, парень. Чуть чего, с тебя спрос будет, – погрозил ему пальцем Архипыч и, жестом отозвав Егора в сторону, тихо добавил: – Ты это, барич, прежде чем их премией баловать, пусть для начала свое старание как следует покажут.