Стоя в знакомой уже приемной, Егор мысленно проигрывал про себя все варианты ответов на возможные вопросы, но ввиду полного отсутствия любой информации, все это было не более чем гадание на кофейной гуще. Секретарь в очередной раз просочился в кабинет и спустя минут семь, выйдя, негромко пригласил:
– Господа, его величество ожидает вас.
Игнат Иванович и Егор, войдя в рабочий кабинет императора, аккуратно отвесили положенные поклоны и, выпрямившись, застыли, словно в карауле. Император, выйдя из-за стола, окинул их внимательным, чуть ироничным взглядом и, едва заметно улыбнувшись, поинтересовался:
– Как ваши раны, Егор Матвеевич?
– Зажили, ваше величество, – вскинув подбородок, бодро доложил парень.
– А память?
– Тут хуже. Хотя некоторые воспоминания всплывают и даже помогают кое-что придумать, – все так же бодро отбарабанил Егор, уперев взгляд в стену за спиной царя.
– Позвольте поинтересоваться, Егор Матвеевич, что это вы сейчас делаете? – не удержавшись, ехидно произнес царь.
– Исполняю указ его величества Петра Великого!
– Это который? – озадачился Александр Второй.
– Подчиненный перед начальствующим вид должен иметь лихой и придурковатый, дабы разумением своим начальствующего не смущать, – доложил Егор, сам тихо охреневая от собственной наглости.
– Что?! – от изумления Игнат Иванович, похоже, забыл, где находится.
– Как-как? – распахнул от изумления глаза император. – Ой, уморил!
Хохот в кабинете стоял такой, что даже свечи в подсвечниках качались. Даже дядя, услышав такой ответ и увидев реакцию самодержца, не смог удержаться и тихо хихикал в кулак, украдкой вытирая набегающие от смеха слезы. Услышавший высочайший смех секретарь не удержался и, заглянув в кабинет, обвел его удивленно-недоумевающим взглядом. Но заметив взмах царственной десницы, снова скрылся за дверью.
– Ну, Егор Матвеевич, вам с такими талантами только в театре выступать, – кое-как успокоившись, покачал император головой, продолжая улыбаться. – Уверяю, от зрителей бы отбою не было. Да уж, давно я так не веселился. Но вернемся к делу, господа. Как получилось, сударь, что вы вдруг добыли записную книжку самого помощника британского посла?
– Случайно, ваше величество, – снова вытянулся в струнку Егор. – Решил сам посмотреть, что такое эта Хитровка в Москве. Сказывали про нее много, вот и решил своими глазами повидать. А там что-то навроде рынка имеется. Вот по тому рынку я со своим денщиком и ходил, когда мужичонку какого-то приметил. А у мужичонки того книжица записная, которая у такого варнака ну никак быть не может, – барабанил парень, словно первогодок генералу докладывал.
– Ну-ну, и что? – заинтересованно поторопил его царь.
– Я книжицу ту взял посмотреть, раскрыл, а там записи на иностранном языке. Присмотрелся, английская речь. А потому как британский язык я знаю плохо, решил ее купить, чтобы не спеша дома разобраться. Вот и сторговал ее за серебряный рубль. А когда понял, что это не просто для памяти записи, а чьи-то планы, отправил ту книжицу дядюшке. Что там и как на самом деле, не очень понятно было, но я решил, что хуже не будет.
– Допустим, – чуть подумав, кивнул император. – А как вышло, что тот помощник оказался убит. Вы знали, что это именно он искал людей, которые должны были добраться до вас?
– Жандармы сообщили, – чуть скривившись, вздохнул Егор. – Но они сказали только, что имеют такие сведения, но точной уверенности нет. А кто именно, зачем, от чего, сказывать отказались. Вот и пришлось в имении сидеть, словно мышь под веником.
– Не стоит лукавить, Егор Матвеевич. Уж мышкой-то вы точно не прятались. Мне докладывают, что вы даже мануфактуру за то время сумели поставить. Так ли?
– Не совсем, – ответил парень, мысленно злорадно усмехаясь. – Мануфактуры как таковой нет. Имеется небольшой цех, в котором я решил воплотить в жизнь то, что когда-то прочел в какой-то книге. Думал, хоть так что-то из своего прошлого вспомню. Но не вышло, – удрученно закончил он.
– Зато бумага добрая получилась, ваше величество, – ловко ввернул Игнат Иванович и, раскрыв принесенный с собой бювар тисненой кожи, предложил: – Извольте взглянуть, ваше величество. Бумага у него плотная, белая, и чернила на ней совсем не расплываются.
– Занятно, – удивленно хмыкнул император, с интересом вертя в руках бумажный лист. – И вправду добрая бумага получилась. И много ее у вас?
– На сегодняшний день в месяц можем пять пачек получать. Цех только начал работать, – задумчиво отозвался Егор, мысленно прикидывая, в какую цену ставить пачку.