Штатский спрашивает:
- Вы говорите на их языке, сударыня?
Бабушка говорит:
- Это мой родной язык.
Наша кузина спрашивает:
- Они уже здесь? Когда же они пришли? Мы хотели встречать их с цветами на ратушной площади...
Штатский спрашивает:
- Кто это "мы"?
- Я и мои друзья.
Штатский улыбается:
- Опоздали. Они ночью в Городок вошли. А я прибыл почти сразу вслед за ними. Я ищу одну девочку...
Он называет имя, наша кузина говорит:
- Да, это я. Где мои родители?
Штатский говорит:
- Не знаю. Мое дело - находить детей по списку. Мы сначала направим тебя в распределитель в Большом Городе. А там попытаемся и родителей твоих отыскать.
Кузина говорит:
- У меня здесь есть друг. Он тоже в вашем списке?
Она называет имя своего любовника. Штатский листает список:
- Да. Он уже в военном штабе. Поедете вместе. Собирайся.
Кузина счастлива. Она собирает свои платья и складывает всякую мелочь на свое большое купальное полотенце.
Штатский обращается к нам:
- Ну, а вы что? Как вас зовут?
Бабушка говорит:
- Это мои внуки. Они остаются со мной.
Мы говорим:
- Да, мы остаемся с бабушкой.
Штатский говорит:
- Все равно назовите мне ваши имена.
Мы называем ему свои имена. Он сверяется со списком.
- Да, вас в списке нет. Можете оставить их, сударыня.
Бабушка говорит:
- Что значит - могу оставить? Само собой могу!
Наша кузина говорит:
- Я готова. Поехали.
Штатский говорит:
- Ты не слишком спешишь, а? Могла бы по крайней мере поблагодарить хозяйку и попрощаться с мальчиками.
Кузина говорит:
- С мальчиками? С поганцами, вы хотите сказать.
Она крепко обнимает нас:
- Целовать вас я не стану, я знаю, что вам телячьи нежности не по вкусу. Постарайтесь делать поменьше глупостей... Ну, пока!
Она обнимает нас еще крепче и плачет. Штатский поворачивается к бабушке:
- Я хотел бы поблагодарить вас, сударыня, за все, что вы сделали для этой девочки.
Мы все вместе выходим из дома. У калитки стоит джип. Солдаты садятся вперед, штатский и кузина - сзади. Бабушка кричит что-то солдатам. Солдаты хохочут. Джип уезжает. Кузина не оглядывается.
ПРИХОД НОВЫХ ИНОСТРАНЦЕВ
После отъезда кузины мы идем в город посмотреть, что там происходит.
На каждом углу стоят танки. На ратушной площади - множество грузовиков, джипов, мотоциклов, простых и с колясками. Всюду множество иностранных солдат. На рыночной площади, которая не заасфальтирована, они ставят палатки и полевые кухни.
Когда мы проходим мимо, они улыбаются нам, что-то говорят, но мы пока не понимаем их речи.
Кроме солдат, на улицах никого нет. Двери домов заперты, окна тоже, витрины магазинов закрыты решетками или жалюзи.
Мы идем домой и говорим бабушке:
- В Городке все тихо.
Она хмыкает:
- Это они отдыхают. Вот погодите, увидите, что вечером будет!
- А что будет, бабушка?
- Для начала - обыски. Они пройдут по всем домам и все обыщут. Ну, и возьмут себе все, что им понравится. Я одну войну пережила уже, я знаю. Нам-то бояться незачем - взять у нас нечего, и я знаю, как с ними говорить.
- Но что они будут искать, бабушка?
- Шпионов, оружие, боеприпасы, часы, золото, женщин.
Действительно, во второй половине дня солдаты начинают систематически обыскивать дома. Если им не отвечают, они дают выстрел в воздух, а затем ломают дверь.
Многие дома стоят пустыми. Жители ушли насовсем или прячутся в лесу. Дома без хозяев и магазины солдаты обыскивают так же тщательно.
Вслед за солдатами по брошенным домам и магазинам идут воры. Это в основном дети, старики и некоторые женщины - те, кто не боится и беден.
Мы встречаем Заячью Губу. Она тащит охапку платьев и туфель. Она говорит нам:
- Поторопитесь, пока что-то еще остается. Я уже три раза сходила в магазин.
Мы идем в магазин "Книги и канцелярские товары" - дверь выбита и здесь. В магазине только несколько детей - они берут карандаши, цветные мелки, ластики, точилки и школьные ранцы.
Мы не спеша отбираем то, что нужно нам: многотомную энциклопедию, карандаши, бумагу.
На улице старик и старуха дерутся из-за копченого окорока. Вокруг них собралась толпа, люди подзуживают стариков и смеются над ними. Старуха ногтями царапает лицо старика и наконец убегает, унося окорок.
Мародеры напиваются краденым спиртным допьяна, дерутся, бьют окна и витрины разграбленных домов и магазинов, крушат посуду и ломают все, что им не нужно или что они не могут унести.
Солдаты тоже пьют и снова идут по домам - на этот раз они ищут женщин.
Повсюду слышны выстрелы и крики насилуемых женщин.
На ратушной площади солдат играет на аккордеоне. Другие солдаты поют и пляшут.
ПОЖАР
Уже несколько дней мы не видели свою соседку - она не выходит в сад. Не видели мы и Заячью Губу. Мы идем посмотреть, что с ними.
Дверь домика распахнута. Мы входим. Хотя на улице ярко светит солнце, внутри темно, потому что окна очень маленькие.
Когда наши глаза привыкают к темноте, мы видим соседку. Она лежит на кухонном столе. Ее ноги свисают со стола, а руки она прижимает к глазам. Она не движется.
Заячья Губа лежит на постели. Она голая. Между ее раздвинутых ног - целая лужа из крови и спермы. Ее ресницы слиплись - теперь уже навсегда, а ее губы растянуты и открывают черные зубы в вечной улыбке: Заячья Губа мертва.
Соседка говорит нам:
- Уходите.
Мы подходим к ней и спрашиваем:
- Так вы не глухая?
- Нет. И не слепая. Уходите.
Мы говорим:
- Мы хотим вам помочь.
Она говорит:
- Мне не нужна помощь. Мне уже ничего не нужно. Уходите.
Мы спрашиваем:
- Что здесь произошло?
- Сами не видите?.. Она ведь умерла, да?
- Да. Это были новые иностранцы?
- Да. Она сама их зазвала. Она вышла на дорогу и знаками звала их в дом. Их было двенадцать или пятнадцать. И они ее трахали один за другим, а она только кричала: "О, хорошо, хорошо! Давайте, давайте, все по очереди!" Она умерла счастливой - затраханная насмерть. А я не могу умереть! Я не знаю, сколько я уже тут лежу без еды и питья. А смерть все не приходит. Она никогда не приходит, если ты зовешь ее сам. Ей нравится мучить нас. Я зову ее вот уже много лет - а она не слышит меня.