Мы говорим:
— Не мы одни поставляем дрова в приходский дом.
Он говорит:
— Это правда. Есть еще старик. Я его уже допросил.
Мы говорим:
— Кто угодно может спрятать патрон в вязанке дров.
— Да, но кто угодно не имеет патронов! Плевать мне на вашу служанку! Мне надо знать, где патроны! Где гранаты? Где винтовка? Старик во всем признался. Я так его допросил, что он во всем признался. Но он не смог показать, где патроны, гранаты, винтовка. Преступник не он. А вы! Вы знаете, где патроны, гранаты, винтовка. Вы знаете и вы мне скажете!
Мы не отвечаем. Полицейский бьет нас. Двумя руками. Направо и налево. У нас течет кровь из носа и изо рта.
— Признавайтесь!
Мы молчим. Он бледнеет и снова и снова наносит удары. Мы падаем со стульев. Он бьет нас ногами по ребрам, по почкам, по животу.
— Признавайтесь! Признавайтесь! Это вы! Признавайтесь!
Мы уже не в состоянии открыть глаза. Мы ничего не слышим. Наше тело покрыто потом, кровью, мочой, экскрементами. Мы теряем сознание.
В тюрьме
Мы лежим в камере на земляном полу. Сквозь окошко с железными прутьями проникает немного света. Но мы не знаем, который час, и даже не знаем, утро сейчас или вечер.
У нас все болит. От малейшего движения мы снова теряем сознание. Перед глазами у нас туман, в ушах шумит, в голове какой-то звон. Нам ужасно хочется пить, во рту пересохло.
Так проходят часы. Мы не разговариваем. Потом входит полицейский, он спрашивает:
— Вам что-нибудь нужно?
Мы говорим:
— Пить.
— Скажите. Признайтесь. И вам будет питье, еда, все, что захотите.
Мы не отвечаем. Он спрашивает:
— Дедушка, хотите есть?
Никто ему не отвечает. Он выходит. Мы понимаем, что в камере не одни. Осторожно мы приподнимаем голову и видим, что в углу, скорчившись, лежит старик. Потихоньку подползаем ближе и дотрагиваемся до него. Он твердый и холодный. По-прежнему ползком мы возвращаемся на свое место возле двери.
Когда совсем темнеет, опять приходит полицейский с карманным фонариком. Он светит на старика и говорит:
— Спите крепко. Завтра утром пойдете домой.
Он по очереди светит нам в лица:
— Ничего не хотите сказать? Мне все равно. У меня много времени. Или вы заговорите, или подохнете здесь.
Поздно ночью дверь снова открывается. Входят полицейский, денщик и иностранный офицер. Офицер наклоняется к нам. Он говорит денщику:
— Позвоните на базу, вызовите «скорую помощь»!
Денщик уходит. Офицер осматривает старика. Он говорит:
— Его забили насмерть!
Он оборачивается к полицейскому:
— Ты дорого за это заплатишь, подонок! Знал бы ты, как ты за это заплатишь!
Полицейский спрашивает нас:
— Что он говорит?
— Он говорит, что старик умер и что вы за это дорого заплатите, подонок!
Офицер гладит нас по лбу:
— Мои малыши, мои маленькие мальчики. Этот зверь посмел причинить вам боль!
Полицейский говорит:
— Что он со мной сделает? Скажите ему, у меня дети… Я не знал… Он вам отец, что ли?
Мы говорим:
— Он наш дядя.
— Что же вы мне не сказали? Откуда мне знать. Простите меня. Что мне сделать, чтобы…
Мы говорим:
— Молитесь Богу.
Приходит денщик и с ним другие солдаты. Нас кладут па носилки и несут в машину «скорой помощи». Офицер садится рядом с нами. Полицейского в сопровождении нескольких солдат ведут в джип, денщик садится за руль.
На военной базе врач сразу же осматривает нас в большой белой комнате. Он промывает нам раны, делает уколы против боли и против столбняка. Еще он делает нам рентгеновские снимки. У нас ничего не сломано, только выбито несколько зубов, но они были молочные.
Денщик отвозит нас домой, к Бабушке. Он укладывает нас на большую кровать офицера, а сам ложится возле кровати на одеяло. Утром он идет за Бабушкой, и она приносит нам в кровать теплое молоко.
Когда денщик уходит, Бабушка спрашивает:
— Вы сознались?
— Нет, Бабушка. Нам не в чем сознаваться.
— Так я и думала. А что с полицейским?
— Мы не знаем. Но он наверняка не вернется.
Бабушка ухмыляется:
— Сошлют или расстреляют, да? Свинья! Это надо отпраздновать. Пойду разогрею вчерашнюю курицу. Я ее тоже еще не ела.
В полдень мы встаем и идем есть на кухню. Во время обеда Бабушка говорит:
— Интересно, зачем вам понадобилось ее убивать? Думаю, были причины.
Пожилой господин
Сразу после ужина приходит пожилой человек с девочкой. Девочка старше нас. Бабушка спрашивает:
— Что вам нужно?
Пожилой человек называет фамилию, и Бабушка говорит нам:
— Выйдите. Погуляйте в саду.
Мы выходим. Огибаем дом и садимся под окном кухни. Мы слушаем. Старик говорит:
— Будьте милосердны. Бабушка отвечает:
— Как вы можете меня об этом просить?
Старик говорит:
— Вы знали ее родителей. Перед тем как их отправили в лагерь, они доверили ее мне. Они дали мне ваш адрес, на случаи, если она не будет у меня в безопасности. Бабушка говорит:
— Вы знаете, чем я рискую?
— Да, знаю. Но речь идет о ее жизни.
— В доме живет иностранный офицер.
— Вот именно. Никто не станет ее здесь искать. Достаточно сказать, что это ваша внучка, двоюродная сестра мальчиков.
— Все знают, что у меня, кроме них, нет других внуков.
— Вы можете сказать, что она родственница вашего зятя.
Бабушка фыркает:
— Я его в глаза не видела!
После долгого молчания старик заговаривает снова:
— Я прошу вас только прокормить девочку несколько месяцев. Пока не кончится война.
— Война может длиться еще несколько лет.
— Нет, осталось недолго. Бабушка начинает хныкать:
— Я всего-навсего несчастная женщина, работаю день-деньской. Как прокормить столько ртов?
Старик говорит:
— Вот деньги, принадлежавшие ее родителям. Вот семейные драгоценности. Если вы ее спасете, все это ваше.
Скоро Бабушка зовет нас:
— Вот ваша двоюродная сестра. Мы говорим:
— Да, Бабушка.
Старик говорит:
— Вы будете играть вместе, правда?
Мы говорим:
— Мы никогда не играем. Он спрашивает:
— Что же вы делаете?
— Мы работаем, учимся, тренируемся.
Он говорит:
— Понимаю. Вы люди серьезные. У вас нет времени на игры. Вы будете заботиться о своей двоюродной сестре, правда?
— Да, сударь. Мы будем о ней заботиться.
— Благодарю вас.
Наша двоюродная сестра говорит:
— Я старше вас.
Мы отвечаем:
— Зато нас двое.
Старик говорит:
— Вы правы. Вдвоем вы намного сильнее. Вы не забудете называть ее сестрой, правда?
— Да, сударь. Мы никогда ничего не забываем.
— Я полагаюсь на вас.
Наша двоюродная сестра
Наша сестра старше нас на пять лет. Глаза у нее черные. Волосы у нее рыжие от вещества, которое называется хна.
Бабушка говорит нам, что двоюродная сестра — это дочь сестры нашего Отца. То же самое мы отвечаем, когда кто-нибудь спрашивает нас.
Мы знаем, что у нашего Отца нет сестры. Но еще мы знаем, что без этой лжи жизнь нашей сестры может оказаться под угрозой. А мы пообещали старику, что будем о ней заботиться.
После того как старик ушел, Бабушка говорит:
— Двоюродная сестра будет спать с вами на кухне.
Мы говорим:
— В кухне уже негде.
Бабушка говорит:
— Придумайте что-нибудь.
Наша сестра говорит:
— Я с удовольствием могу спать под столом, на земле, если вы дадите мне одеяло.
Мы говорим:
— Можешь спать на скамье и взять себе одеяла. Мы будем ночевать на чердаке. Теперь уже не так холодно.