Тоже замираю на месте. Неужели… Так я и призналась, что уже успела покушать. Если узнает, всем моим запасам конец.
Марта уже со всей силы дёргает двери шкафа и опускает голову к вещам, принюхиваясь.
— У тебя вся одежда чипсами пропахла! Не смей мне разводить этот запах! — кричит, надрывая горло, и скидывает каждую вещь на пол. — Всё до единого заставлю выстирать!
Мои пальцы сжаты в кулак. Ещё немного и крышка моего чайника слетит. Давление внутри быстро поднимается и готово к разрушению всего этого помещения. Моя еда, мои вещи! Как она со мной обращается?
— Вы не можете так делать… — начинаю надвигаться на неё, но меня резко останавливают.
— Могу! Теперь я отвечаю за тебя. Так что будь добра, слушайся меня. Я выплатила все долги твоей матери. Несколько миллионов долларов, кто мне их вернёт?
Впав в ступор, я никак не могу поверить в услышанное.
— Мама ничего об этом не говорила. У нас не было долгов, — упрямо опровергая, защищаюсь, уверенная в своей правоте.
— Были. И знаешь, ты, вернёшь мне всё до копейки без разницы каким способом.
Нет. Даже не успеваю закрыть лицо руками, чтобы слёз не было видно, только что побежавших из моих глаз. Содрогаясь всем телом, обнимаю себя за плечи. Начавшиеся поскуливания доводят женщину до боли в голове, заставляя быстрее сбежать от этих неприятных для неё звуков.
— Наденешь это. Кэрри специально для тебя выбирала. Спасибо скажи, что мы заботимся о тебе, — подаёт в руки пакет, в котором лежит кожаная чёрная юбка и полупрозрачная белая блуза.
— Я-я должна надеть это? — неуверенно спрашиваю, потому что такой наряд меня удивил. Какой здравомыслящий человек подберет мне такие вещи?
— Да, — отвечает и, вытащив из-за угла освежитель воздуха, распыляет его в помещении. — Запах лаванды, — сообщает напоследок и исчезает.
— А я предпочитаю запах еды, — с горечью в голосе отвечаю моей любимой подруге — тишине.
После ухода этой женщины в комнату заходит служанка, убирая мои скомканные вещи. Ни капли сожаления в глазах, лишь холодность по отношению ко мне. Они все такие?
Теперь придётся пойти в том, что дали. Разрываю запечатанный пакет, как нечего делать, и осматриваю добро, что мне досталось. Чёрная кожаная юбка, такой длины, что вряд ли спрячет мою заднюю точку, и полупрозрачная ткань блузы, что точно не скроет под ней лифчик.
— Вы издеваетесь надо мной?! Чем я согрешила в прошлой жизни, что мне дарят такую хорошую одежду, которая будет на мне, как пленка на колбасе сидеть? — молю, подняв руки к потолку и жду ответа. — Даже стены со мной не хотят иметь ничего общего!
Была не была. Еле собравшись и несмотря на потрескивания ткани, выхожу на всеобщий ужин в этом доме.
На первом этаже за столом уже сидит вся семья и ждет, когда я присоединюсь к ним. Замечаю во главе стола дядю, что с улыбкой следит за мной. Внутри становится сразу теплее и радостней, когда вижу родного и любимого Стивена Смита. Я бегу навстречу, сотрясая пол и вызывая у окружающих смешки. А потом таю в крепких объятиях дядюшки.
— Ты так быстро выросла. Твоя мама отправляла мне твои фотки. Очень жаль, что я не смог уберечь её от такой участи, а ты осталась одна. Но ты можешь рассчитывать на нас, наш дом — твой дом. Оставайся, — говорит он, усаживая на стул рядом с собой и Джарвесом, заставляя тем самым снова заволноваться. — Марта о тебе позаботится, правда?
— Да, дорогой, она мне уже как родная, — женщина тут же притворно улыбается, соглашаясь.
Но я-то знала, что она не такая добрая, как всем показывает себя. В этой женщине сидит по-настоящему жестокий зверь.
— Завтра будут похороны. Много людей придут в последний раз проститься с твоей матерью. Потом прочтём завещание. Уверен, без денег ты не останешься, — рассказывает Стив в перерывах между приёмами пищи.
— Разве нормально, что ей перепадут такие деньги? — спрашивает Кэрри, кривя лицо от недовольства.
— Тебя это не касается. В любом случае, теперь Сэм живёт с нами. Надеюсь, вы поладите и вспомните ваши общие счастливые детские встречи.
Кэрри тут же начинает заливисто смеяться, снова обращая внимание на себя.
— А Джарвес уже вспомнил. Посмотрите какие у него большие синяки появились после встречи с ней, — задирает кофту парня, демонстрируя всем красно-бурые пятна на животе и рёбрах.
Сразу становится неловко, неужели я так сильно прыгнула на него? Теперь я просто обязана заботиться о нём, чтобы он выздоровел!
— Пустяки, я их даже не замечаю, — убирает руки сестры и улыбается всем.
— Брат, но ведь у тебя скоро матч. Как будешь бегать по полю в таком состоянии? Перестань думать только о своём футболе, — вскрикивает Кэрри и поднимается из-за стола. — А ты продолжай, есть в своём образе шлюхи, — обращается ко мне, когда я только-только смогла затащить целую ножку курицы в рот.