Девушка быстро уносится наверх, не успев услышать в свою сторону упрекающие речи родителей и брата. Но всего несколько брошенных ею слов сделали своё дело, испортив окончательно мне настроение.
— Простите, я, пожалуй, пойду, — так с косточкой в руках и ухожу к себе. Но все всё равно успевают услышать мои всхлипы на лестнице.
Навзрыд плачу, лежа на мягком ковре. Тру лицо руками, ещё больше размазывая тушь и жир на губах, оставшийся после курочки. Как же плохо и больно. Почему почти все без исключения оскорбляют меня? И всё только из-за внешности! А сказали бы они такое, будь я сногсшибательной красоткой?
Слышу стук в дверь и, не поднимая головы, разрешаю войти. Тихие шаги и кто-то уже стоит надо мной, перекрывая свет от лампы. Так продолжается ещё пару минут, пока я не решаюсь открыть глаза.
Джарвес с грустью смотрит на меня, а потом смущенно отводит глаза в сторону.
— Не слушай никого, кто скажет тебе, что ты не красивая. Ты будешь прекрасна в глазах других, только когда сама будешь верить в это.
Его глаза перестают бегать по комнате и останавливаются на мне. Он подаёт мне свою ладошку, спокойно ожидая, когда я приму её.
Можно ли это рассматривать, как знак помощи? Или что-то другое?
Медленно вкладываю свою ладонь в его и киваю. Я доверюсь тебе, Джарвес. Стань для меня спасательной шлюпкой в этом бушующем море.
Пожалуйста, не будьте тихими читателями)
Глава 5
Всю ночь я не могла уснуть. А как это можно сделать, если в голове каша от мыслей, что сменяются одна за другой. Неужели я кажусь ему симпатичной? Меня даже не волновал вопрос, что мы родственники, а я — страшилка. Лежа на кровати и вертясь на ней, как пчелка, думала только о нём.
Джарвес определенно был очень симпатичным парнем. Его хороший характер и великолепные внешние данные запросто делали его идеальным типом для каждой девушки. Наверное, по этому он уже с кем-то встречался и дело даже доходило до свадьбы.
— Эй! Сэм, не думай о нём! Он просто хочет помочь! — даю себе наставления, сжимая кулачки, и засыпаю.
***
Утро встречает меня дождливой погодой и сильным ветром, что открыл окна в моей комнате. Вся замерзшая и дрожащая, одеваюсь в черное платье, готовясь к тому, что сразу после пробуждения мы поедем на похороны.
Как мне сообщили, всё пройдёт на местном кладбище, находящемся на расстоянии шести километров от этого дома. После церемонии вернёмся обратно, чтобы почтить память матери и огласить завещание.
Пока я пребывала в дурном настроении из-за предстоящего и недостатка сна, не заметила большую коробку шоколадных конфет на прикроватной тумбе.
— Мои любимые, — изрекаю я, кусая так приятный мне шоколад с трюфельной начинкой. Теперь все пальцы сладкие, как и губы, что слипались и делали меня счастливой. — Кто же положил их сюда?
Догадок никаких, поэтому прихожу к выводу, что это кто-то из семьи решил успокоить меня после вчерашней истерики. Они правы, это действительно помогло. Я уже чувствую, как молочный шоколад растекается по моим венам.
И я, счастливая, спускаюсь на первый этаж, встречаясь со всеми.
— Что такая радостная? Небось всё из-за денег? — подкалывает рядом стоящая Кэрри.
— Прекрати сейчас же, иначе накажу тебя, заперев дома на насколько дней, — заставляет её замолчать дядя. — Поехали, — отдаёт приказ всем.
Как и планировалось, людей там собралось много. Большинство мне были неизвестны, но кажется, они меня тоже не знали. Среди всей этой толпы встречались знаменитые люди. Певицы, актрисы — они были друзьями мамы по работе. Всем своим состоянием она была благодарна игре в одном из самых популярных сериалов, что крутили по нашему ТВ. Тогда маму впервые заметили, как хорошую актрису, и завалили разными предложениями съёмок и реклам. Так она и сколотила своё огромное состояние.
А мне же повезло, что не все обо мне знали, и никакого давления не испытывала. За мной никогда не гнались папарацци, и я была этому несказанно рада. Привлекать внимание к своей личности, запертой в таком грузном теле, как-то не хотелось.
— Она была замечательным человеком. Никого добрее в нашей среде я не видел, — плакал какой-то мужчина, обращая к маме последние слова.
Мне и самой уже не хватало сил смотреть на маму, лежащую в земле, и оставалось только изо всех сил держаться за ближайшее дерево. Слёзы из глаз замочили весь воротник платья, и становилось холодно.