- Ну, ну! - поощрил Умельца Неприметный.
И тогда Оружейник выступил из своего укрытия.
26
- Оружейник! - воскликнул Неприметный. - Уж и не знаю теперь, нужен ли ты мне?
- Нужен, Неприметный, нужен! Еще как нужен! - Оружейник приблизился, поигрывая плетью.
- Проходи, - предложил Неприметный. - Расскажи, что видел интересного. Нашел ли беглеца Дурашку? Не образумился ли он?
- Дурашку тебе не достать, Неприметный! А вот с остальными ты сыграл ловко! Умелец, это он убил Бунтаря!
- Вот что значит быть в бегах, - спокойно ответил Неприметный. Бунтаря убил Тактик. Это знают все. Да ты ведь и сам участвовал в деле!
- Твоя рука направляла арбалет Тактика. Он лишь выполнял твою волю. Да и все остальные тоже. Ты убил Звездочета!
- С какой целью? Ты видишь, Умелец, Оружейник сошел с ума!
- Ты убил всех! И Стратега, и Тактика, и Канонира, и...
- Снова ложь. Канонир убил сам тебя. Тактик и Советник начали охоту друг на друга, и я не успел им помешать. Они погибли под завалом. Я бы помог, да не сумел добраться до них.
- А я добрался.
- Конечно, Оружейник. С твоею силою можно гнуть стальные балки.
- Там следы твоих сапог! Офицеры были живы, когда ты сидел рядом. Ты просто не захотел им помочь, потому что они мешали тебе.
- Ты тоже начинаешь мешать мне. Оружейник. Я организовал побег Дурашки и Бунтаря. Я санкционировал твой уход из экспедиции. Я освободил Умельца. Я знал, что только вы четверо сможете разгадать тайну Планеты. Вы с самого начала были против того, чтобы подвергнуть ее наказанию. Но я, кажется, ошибся во всех, кроме Умельца. Ты мне больше не нужен, Оружейник. Берегись!
- А теперь слушай меня. На солнечном луче, пронзившим грудь Звездочета, твоя метка. Ты плохо стер ее. Конечно, когда кругом неприятель, кому придет в голову исследовать смертоносный луч. Но никакого неприятеля нет! Мы воевали только друг с другом!
- Планета все равно получит свое! Ее тайна разгадана!
- Твоим кинжалом. Неприметный, был убит Стратег!
- В этой неразберихе, когда никто честно не исполнял свои обязанности, мне некогда было следить за тем, кто взял в руки мой кинжал.
- Умелец! Не выдавай Неприметному тайну Планеты! Мы и так произвели здесь множество необратимых изменений!
- Необратимых изменений... - прошептал Умелец. - Разве ты тоже догадался, Оружейник?
- Нет, я больше привык действовать руками, чем умом. Я знаю только одно: Неприметного надо остановить.
- Ты слишком много знаешь, Оружейник! И ты мне действительно больше не нужен!
Неприметный отступил на шаг, завел правую руку за спину, что-то нашаривая там. Взведенный арбалет вмиг уставился Оружейнику в грудь. Но и Оружейник не был бы Оружейником, если бы не его мышечная реакция. Он метнулся чуть в сторону и прямо, витая плеть свистнула в воздухе и наверняка рассекла бы Неприметного надвое, но бросок Умельца испортил дело. Плеть обрушилась на пустое место. И в тот же миг солнечный луч вонзился Оружейнику в грудь.
- Эх, Умелец... - только и успел сказать Оружейник.
27
- Что ты наделал?! - ужаснулся Умелец.
Он почти всю свою жизнь просидел в лаборатории, разгадывая тайны природы, считая общение с офицерами корабля помехой в работе. Он никогда не принимал участия в наказании планет. Исследования, исследования были его уделом да еще четкая работа всех систем корабля. И он не зря был Умельцем. Каждый болтик и каждый рычажок корабля чувствовал он как живое существо. Все слушалось его и редко выходило из строя. Усовершенствовать что-нибудь на крейсере, будь то новая броня или двигатель орлана - вот это жизнь, достойная человека. А все остальное, все, что происходило на крейсере, его не касалось. Слишком долго это его не касалось!
- Что ты наделал?!
- Нет, это не я. Это ты подтолкнул меня, Умелец. И арбалет сделал случайный выстрел. Ах, как жаль, что ты убил Оружейника!
- Я, Неприметный?!
- Ну да ладно... Ведь об этом никто не знает.
- Нет, Неприметный! Я не мог убить человека!
- И все же убил... Я понимаю, что это нечаянно. Вот и Бунтаря убили нечаянно.
- Нечаянно, - прошептал Умелец. - Нечаянно! Нет не нечаянно! Все было закономерно! Я, действительно, виноват в их смерти. Я молчал. Я старался ничего не замечать. Я заменил человеческое окружение машинами. Пусть все происходит так, как происходит! Мне ни до чего нет дела! Ведь я ни во что не вмешиваюсь... А оказалось, что не вмешиваться нельзя!
- Да что об этом говорить, Умелец. Мы, конечно, совершали ошибки. Но тайну... Тайну Планеты...
- Ты не узнаешь ее, Неприметный.
- А вдруг я не утерплю и расскажу, что ты убил Оружейника?
- Рассказывай.
- Тебя будут судить. Тебя будет мучить совесть. Говорят, что это страшнее всего.
- Я уже осудил себя.
- И что же... Это больно?
- Больно, Неприметный.
- А если я сделаю еще больней?
- Больнее уже нельзя.
- Посмотрим.
Неприметный схватил даже не сопротивлявшегося Умельца, подтащил его к стене, закрепил одну руку в клемме высокого напряжения, разорвал провод, ведущий к ней, чтобы не ударило током, зажал второй клеммой другую руку Умельца, отошел на несколько шагов, огляделся, хорошо ли у него получилось, взял в руки плеть.