Я встал и неуверенно взял протянутую мне большую ладонь Коваля. Он пожал мою руку так, что я чуть было не вскрикнул.
— Ну вот видите, как здорово все получилось! — обрадовался Май. — Теперь в седьмом «Б» у тебя, Мацек, есть по крайней мере хоть один друг. Правда, Витек?
Коваль смущенно улыбнулся.
Собрание проходило в красном уголке. На стульях первого ряда расселся преподавательский состав, а дальше — ребята из старших классов. На возвышении, за столом, покрытым красной плюшевой скатертью, восседал наш директор Вильга, а рядом с ним — седоватый мужчина с гладко выбритым симпатичным лицом.
— Это — отец нашего города, — представил его нам Вильга. — Он хочет поговорить с вами. Прошу вас, товарищ Гурский.
Седоватый мужчина подошел к кафедре и оперся о нее руками. Он с минуту помолчал, как бы собираясь с мыслями, а потом улыбнулся нам всем.
— Мы переживаем сейчас тяжелые дни, — начал он тихим, не ораторским голосом. — Фашисты, видя приближающееся поражение, уничтожили здесь все, что смогли. Еще и по сей день их недобитки пытаются нам вредить. А нам приходится начинать буквально на пустом месте. Вы, возможно, еще не полностью отдаете себе в этом отчет, но родители ваши знают, какие трудные задачи стоят перед нами. — Он приостановился и снова улыбнулся нам. — У вас было трудное детство. Мы стремимся обеспечить вас всем необходимым и прилагаем все силы, чтобы устранить последствия военных лет. И тем не менее… — Седоватый мужчина снова сделал паузу, стараясь найти подходящие слова, а мы смотрели на него не отрываясь. — В некоторых областях мы сталкиваемся с особыми трудностями. Чаще всего у нас просто не хватает сил. Вот я и пришел просить вас о помощи.
Просить нас о помощи? А что же мы можем сделать? «Наверное, — подумал я, — он будет призывать нас лучше учиться».
— В некоторых районах нашей страны возникла острая нехватка продовольствия, — продолжал седоватый. — Здесь, у нас, его вполне хватает, имеются даже излишки. В поле лежит урожай картофеля, урожай обильный, но мы можем его потерять только потому, что у нас не хватает рабочих рук, чтобы убрать все выращенное… Догадываетесь теперь, о чем я хочу вас попросить? — По залу прокатилась волна шепота. — В восточных районах Польши, на землях, особенно опустошенных гитлеровцами, люди голодают, и каждый килограмм картофеля для них сейчас представляет огромную ценность. Картофель сейчас — это жизнь. Поэтому мы обращаемся с призывом к вам, особенно к ученикам старших классов, — помогите нам! В ближайшее воскресенье все школы нашего города примут участие в уборке картофеля. Однако дело это — абсолютно добровольное, мы никого не принуждаем. Просто мы просим выручить нас в трудную минуту.
Седоватый мужчина улыбнулся еще раз и, окинув взглядом зал, вернулся на свое место.
— Желающих прошу записываться у классных руководителей, — сказал директор. — Может быть, кто-нибудь хочет взять слово.
Я увидел, как кто-то поднялся в первом ряду, и узнал учителя физкультуры Шульца. Он легко поднялся на эстраду и подошел к кафедре.
— Я считаю, что никто не останется в стороне от призыва товарища Гурского. Все, как один, выйдем в поле, потому что призыв этот — призыв нашей Народной Польши! А тот, кто попытается уклониться от выполнения своего гражданского долга, — трус и маменькин сынок, который не заслуживает того, чтобы ему подавали руку! — Пружинистой спортивной походкой он сошел со сцены. Кто-то зааплодировал, мы подхватили. Хлопая в ладоши, я испытывал некоторые угрызения совести. Неужели я мог хоть на минуту подумать, что этот человек…
Директор поднялся со своего места, намереваясь, по-видимому, закрыть собрание, но тут попросил слова наш историк Халас.
Он тоже поднялся на трибуну.
— Мне очень понравилось выступление нашего коллеги, преподавателя физкультуры Шульца, — проговорил он, обращаясь к залу. — Однако я не считаю, что каждый, кто не отзовется на призыв нашего мэра, обязательно — трус и маменькин сынок. У нас немало слабых здоровьем учеников, а работа на уборке картофеля — труд нелегкий. Дни стоят холодные, и простудиться очень легко. Долг ученика состоит прежде всего в успешной учебе. Поэтому я считаю, что записываться на уборку должны ребята, которые чувствуют в себе достаточно для этого сил.
Он вернулся на свое место, а я многозначительно подтолкнул локтем Мая и прошептал ему на ухо:
— Правильно ты говорил, что нам нужно держать под наблюдением Халаса и Шульца. Но теперь уже понятно, кого именно…