Взятые сами по себе, эти отдельные части безжизненны, как отсеченный палец. Жизнь пальца и его целесообразное действие обусловлены его закономерным соотношением с прочими частями тела. Это закономерное соотношение есть конструкция.
Подобно произведению природы, также и произведение искусства подлежит тому же самому закону — закону конструкции. Отдельные части становятся живыми только через целое.
Бесконечное число отдельных частей в живописи распадается на две группы:
рисуночная форма и
живописная форма.
Планомерная и целесообразная комбинация отдельных частей из обеих групп приводит к созданию картины.
Природа
Желая применить оба эти определения (составных частей произведения и особенно картины) к отдельным произведениям, мы наталкиваемся на случайное, по-видимости, присутствие там чуждых составных частей. Это так называемая природа. Природа в обоих наших определениях не занимает никакого места. Откуда приходит она в картину?
Происхождение живописи такое же, как всякого другого искусства и всякого человеческого действия. Оно чисто практическое.
Когда дикарь-охотник целыми днями преследует дичь, его побуждает к этому голод.
Когда сегодня преследует дичь принц-охотник, его побуждает к этому удовольствие. Как голод является телесным свойством, так удовольствие является здесь свойством эстетическим.
Когда дикарь использует в своем танце искусственные шумы, его побуждает к этому сексуальный инстинкт. Искусственные шумы, из которых в течение тысячелетий возникла современная музыка, были для дикаря толчком к движению, которое определялось потребностью в женщине и которое сегодня мы называем танцем.
Когда современный человек идет в концерт, то он не ищет в музыке никакого практического вспомогательного средства, а лишь удовольствия.
Здесь тоже первоначальный телесный стимул превратился в эстетический. Это значит, что и тут первоначальная потребность тела превратилась в потребность души.
При этом утончении (или одухотворении) самых простых практических (или телесных) потребностей всегда заметны два следствия: отделение духовного элемента от телесного и его последующее самостоятельное развитие, из которого происходят различные искусства.
Здесь вмешиваются постепенно и все более определенно вышеупомянутые законы (содержания и формы), которые в конце концов из всякого переходного искусства создают чистое искусство.
Это спокойный, логический, естественный рост, подобный росту дерева.
Живопись
Тот же самый процесс наблюдается в живописи.
Первый период — истоки: практическое желание удержать преходящее телесное.
Второй период — развитие: постепенное отдаление от этой практической цели и постепенное преобладание духовного элемента.
Третий период — цель: достижение более высокой ступени чистого искусства, в котором остатки практического побуждения устранены полностью. Искусство говорит на художественном языке, обращаясь от духа к духу, и является царством живописно-духовных существ (субъектов).
В современном состоянии живописи мы можем обнаружить, в разном сочетании и в разной степени, все эти три признака. При этом наиболее ярко выражен признак развития (во второй период), а именно:
Первый период. Реалистическая живопись (реализм понимается здесь так, как он развивался традиционно вплоть до девятнадцатого века): преобладание признака происхождения — практическое желание удержать преходящее телесное (портретная, пейзажная, историческая живопись в прямом смысле).
Второй период. Натуралистическая живопись (в форме импрессионизма, неоимпрессионизма, экспрессионизма — к которым частично принадлежат кубизм и футуризм): отдаление от практической цели и постепенное преобладание духовного элемента (от импрессионизма через неоимпрессионизм к экспрессионизму, все более сильное отдаление и все большее преобладание).
В этот период внутреннее желание придать духовному исключительное значение столь интенсивно, что импрессионистское «credo» звучит уже так: «Наиболее важным в искусстве является не „что“ (под которым понимается не художественное содержание, а природа), а „как“».
По-видимому, тому, что остается от первого периода (истоки), придается столь малое значение, что природа как таковая больше вовсе не принимается во внимание. По-видимому, на природу смотрят исключительно как на исходный пункт, как на предлог для того, чтобы придать выражение духовному содержанию. Во всяком случае, эти положения признаны и провозглашены уже импрессионистами как составная часть их «credo».