Перед глазами всё окрасилось в багровый цвет, а из носа, казалось, хлынула неудержимая струя.
Инстинктивно повернув голову, он увидел Леонарда Митчелла. Из его глаз, носа и рта текла кровь, лицо было смертельно бледным, а тело качалось, готовое рухнуть.
Кажется, я выгляжу так же… — Клейн резко собрался с мыслями и, пропустив пару секунд, продолжил считать с того места, где остановился:
— Пять.
— Четыре.
…
Под этот жуткий крик глубокие серые глаза Данна Смита налились кровью, каждая жилка стала отчётливо видна.
Вены на его лице вздулись, извиваясь, словно змеи, а из ушей потекла алая жидкость.
Но он не потерял сознание. Его правая рука лишь на мгновение замерла, а затем, движимая несгибаемой волей, нажала на крышку урны с Прахом Святой Селены и открыла её.
Внутри была глубочайшая тьма, усеянная мириадами сияющих песчинок. Эта сцена была сказочно красива, словно ночное звёздное небо, заключённое в шкатулку.
Вокруг резко потемнело. Глубокая тень окутала всю приёмную, и в воздухе закружились бесчисленные чёрные, холодные и скользкие нити.
Они устремились к Мегаос и почти мгновенно опутали её.
Это было похоже не на паутину, а скорее на щупальца какого-то неведомого существа!
Правый глаз Мегаос уже был вырван ею самой и болтался на окровавленной жилке под глазницей. Она яростно смотрела на Данна Смита и кричала:
— Ты должен умереть!
Бум! — невидимая сила отбросила Данна, и он с силой ударился о противоположную стену. Стена треснула, посыпались кирпичи.
Он харкнул кровью, но обеими руками всё так же крепко сжимал урну с Прахом Святой Селены, не давая ей упасть.
Бесчисленные чёрные, холодные и скользкие нити сжимались всё туже, намертво удерживая Мегаос на месте. Ни внезапно вспыхнувшее пламя с «плесневелыми» пятнами, ни богохульная жидкость, выступившая на её коже, не могли причинить им ни малейшего вреда.
— Три!
— Два!
— Один!
Клейн и Леонард одновременно выскочили из-за перегородки. Один сжимал в руке тёплую, тонкую золотую пластину, другой уже обмотал Похитителя Сосудов вокруг левого запястья и растопырил пальцы в сторону Мегаос.
Мегаос, уже мало походившая на человека, отчаянно билась. Из её плеч выпирали два кровавых нароста, переплетённые сосудами и жилами, круглые, как детские головы.
На этих «головах» быстро расползались трещины, словно вот-вот должны были открыться глаза.
Мегаос внезапно ощутила опасность и широко разинула рот, который растянулся до самых ушей.
Она собиралась проклясть Словами Хулы каждого врага, кто осмелился навредить её ребёнку!
В этот самый момент Леонард резко сжал пальцы левой руки и повернул запястье.
Его бледное лицо налилось багровым, а вены на нём вздулись, словно мелкие ядовитые черви.
— … — Слова Хулы застряли у Мегаос в горле.
Она, казалось, внезапно утратила способность говорить, способность проклинать.
Клейн, воспользовавшись этим моментом, низким голосом произнёс слово на древнем гермесском:
— Свет!
Я желаю света, и будет свет!
Он почувствовал, как тонкая золотая пластина с таинственными узорами в его ладони стала обжигающе горячей, и увидел, как она вспыхнула ослепительным светом, превратившись в маленькое солнце.
Затем Клейн влил в неё большую часть своей духовной силы и метнул Талисман Солнечной Вспышки в обездвиженную Мегаос!
Приёмная озарилась светом, мрак и тень мгновенно исчезли, а чёрные нити, опутывавшие Мегаос, резко отпрянули, словно инстинктивно чего-то избегая.
Но не успела Мегаос обрести свободу, как увидела солнечный свет.
В потолке Охранной Компании Чёрный Шип неизвестно когда образовалась огромная дыра, пробившая крышу третьего этажа и впустившая внутрь лазурное небо и слепящее солнце.
Золотая пластина над головой Мегаос слилась с солнечным светом, затем раздулась и вспыхнула световым шаром, окружённым мириадами языков пламени.
Грохот!
Всё здание сильно затряслось, а на соседних улицах вылетели стёкла.
Однако сила светового шара была сосредоточена в его ядре и почти не рассеивалась.
Он окутал Мегаос, и его свет был так ярок, что Клейн, Данн и Леонард не могли открыть глаза.
Сдерживая слёзы, Клейн прищурился и увидел, как свет рассеивается, а пламя всё ещё бушует. В нём кружились и танцевали чёрные частицы пепла.
От Мегаос и её «ребёнка» не осталось и следа, как и от стоявших в том месте журнального столика, чашек, газет и дивана.
Неужели всё? Мы уничтожили предполагаемое дитя злого бога и его мать до того, как оно успело сформироваться и явиться в этот мир? — Клейн не мог в это поверить.