— Порошка пиона, — подсказал Элджер.
С его помощью Одри постепенно запомнила рецепт в правильном порядке, но всё ещё чувствовала себя неуверенно и тихо бормотала его, повторяя снова и снова.
— Вы умеете медитировать? — увидев, что Справедливость кивнула, Элджер продолжил. — Я не знаю, какую медитацию вы знаете, поэтому сначала опишу её... После принятия зелья как можно скорее начните медитировать, чтобы контролировать свою духовную силу... Практиковаться нужно каждый день, чтобы по-настоящему овладеть силой зелья, раскрыть его символическое значение и постичь больше тайн. Только так вы сможете в максимальной степени избежать опасности потери контроля. А ключ к символическому значению зелья кроется в его названии, например, Зритель!
Клейн молча слушал их разговор, не собираясь вмешиваться, лишь запоминая и учась. Но, услышав это, он вдруг задумался.
Одри внимательно слушала объяснения Повешенного и уже собиралась задать несколько уточняющих вопросов, как вдруг услышала стук по столу.
Она и Элджер одновременно повернулись к Шуту, Клейну, сидевшему во главе стола. Загадочный владыка, постукивая пальцами, низким голосом произнёс:
— Не овладение, а усвоение. Не раскрытие, а отыгрывание. Название зелья — не просто символ, а образ, и, что важнее, ключ к усвоению.
Одри слушала, оцепенев и недоумевая, не совсем понимая, что хотел сказать мистер Шут.
Она инстинктивно бросила взгляд на реакцию Повешенного и с изумлением увидела, что тот вздрогнул и застыл на месте, как обычный человек, услышавший внезапный и оглушительный раскат грома.
— Усвоение, отыгрывание... усвоение, отыгрывание... усвоение, отыгрывание, ключ... — бормотал Элджер снова и снова, словно ухватился за что-то важное или попал под действие странного заклятия.
Через некоторое время он поднял голову и хриплым голосом сказал:
— Благодарю вас, мистер Шут. Ваша подсказка так же ценна, как моя жизнь. Она помогла мне многое понять. Конечно, я уверен, что ещё не до конца осознал и уразумел всё.
Клейн, сохраняя таинственный и глубокомысленный образ, с улыбкой ответил:
— Это вознаграждение авансом.
На самом деле он и сам ещё не до конца понимал точный смысл этих слов, но был уверен, что император Розель был сильнее обычного Потустороннего, сильнее Повешенного.
Вознаграждение авансом... — Одри, увидев реакцию Повешенного и осознав ценность подсказки, задумалась и спросила:
— Мистер Шут, что вы хотите, чтобы мы сделали?
Сидящий напротив Элджер кивнул:
— Какое у вас будет поручение?
Клейн слегка откинулся назад, окинул взглядом обоих и низким, спокойным голосом произнёс:
— Помогите мне собрать тайные дневники Розеля Густава. Даже если найдёте всего одну страницу.
Глава 35: Обмен новостями
Тайные дневники Розеля Густава? Императора Розеля?
Конечно, только такие вещи могут интересовать столь могущественное существо, как мистер Шут... — Одри на мгновение замерла, а затем поняла, что нисколько не удивлена.
Говорят, император Розель видел Скрижаль Богохульства. Говорят, в созданных им тайных картах сокрыты двадцать два божественных пути. Это, несомненно, волновало бы любого высокоуровневого Потустороннего!
— Дневники? Это были дневники? — Элджер слегка нахмурился, уловив одну деталь.
Мистер Шут уверенно назвал наследие Розеля Густава дневниками! Откуда он это знает? Как он может быть в этом уверен? Неужели он нашёл способ расшифровать тайный язык Розеля?
Клейн, добившись желаемого эффекта, откинулся на спинку стула, сцепил руки и небрежно ответил на вопрос Повешенного:
— Пока будем считать их дневниками.
Он не подтвердил, но и не опроверг.
— Говорят, дневники императора Розеля, эм, написаны им же изобретённым тайным письмом или символами? — Одри слышала об этом от других аристократов, но никогда не видела их воочию и теперь с любопытством спросила.
— Да, — коротко ответил Элджер. — Некоторые считают, что это уникальный набор мистических символов, другие верят, что это иероглифическое письмо. Но до сих пор никто не нашёл правильного способа расшифровки, по крайней мере, насколько мне известно.
Договорив, он искоса взглянул на Клейна, словно ища подтверждения или что-то подозревая.
Это письмо прошло несколько стадий эволюции и давно утратило свою первоначальную пиктографическую форму. С вашим подходом вы его никогда не расшифруете... — Клейн внутренне усмехнулся.