— Что ты так смотришь на него? — испуганно спросила Луша мужа и приподнялась на локтях. Но Петр успокоил ее:
— Так, худенький очень, жалко его.
Многое изменилось после этого в семье Владыкиных. Еще одному изменению в их жизни послужило следующее событие. Однажды во время обеда старый пес во дворе громко залаял и необыкновенно завизжал. Выглянув в окно, Петр увидел группу людей. Двое из них были пожилые, остальные — молодежь. Пес приветливо махал хвостом, восторженно перебегая от одного к другому. Вошедшие, сложив узелки на землю, стояли в нерешительности, осматривая все вокруг, Владыкин заторопился по лестнице вниз. На ходу у него мелькнула мысль: «Не хозяева ли это?» Сойдя во двор, он подошел к пожилому мужчине и спросил:
— Не Иван Иванович ли вы, хозяин этого дома?
Мужчина утвердительно кивнул головой и, вытирая рукой слезы, опустился на узел. Действительно, это возвратились хозяева. Петр с искренней любезностью поднял с узла старичка, пригласил всех наверх и помог ему подняться по ступенькам. Через несколько минут им освободили самую большую комнату, и Петр распорядился, чтобы скитальцам был приготовлен обед.
Голодная, измученная скитаниями семья, в истрепанной, изношенной одежде, без всяких средств к существованию, после полутора лет мытарств возвратилась, чтобы умереть в своих стенах. Шесть девочек, один мальчик, ровесник Павлику, и родители их, еле живые, прожив все до нитки, возвратились, нигде не найдя пристанища.
Пока они приводили себя в порядок от дорожной пыли и грязи, а Луша с Полей варили два чугуна картофельного супа, Яша с Петром договорились, что Владыкины переходят вниз, а Яков с Полей завтра же переедут в город на другую квартиру.
Через час, когда все расселись за стол и каждому поставили по полной миске густого супа, Петр призвал всех, чтобы, кто как умеет, помолились. Затем с жадностью изголодавшихся Иван Иванович с женою и детьми начали кушать. За столом Петр объяснил, на каких условиях они вселились в дом. Он объявил и о намеченном завтрашнем переселении, чем постарался убедить Ивана Ивановича, чтобы они совершенно не беспокоились:
— Дом ваш, он вашим и остается! — закончил Петр.
После сытного обеда Иван Иванович и другие бессознательно бродили по двору и вокруг дома, подбирая все, что хоть сколько-нибудь напоминало съестное. Так настрадалась семья от голода.
Зайдя как-то вниз к Владыкиным, Иван Иванович в нерешительности остановился на кухне. Петр с Лушей были заняты в комнате и попросили одну минуту подождать. На шестке в печи стоял только что вытащенный чугун сваренной картошки, и запах от нее распространялся по всему дому. Луша вскоре подошла к старичку и, догадавшись о причине его появления, прежде чем тот успел что-нибудь сказать, отрезала ломоть суррогатного хлеба и дала ему в руки. Иван Иванович дрожащей рукой схватил его, намереваясь положить в карман. Луша заметила, что хлеб не помещался, так как карманы пальто были набиты вытащенной из чугуна картошкой. Старичок медленно повернулся к выходу и, спотыкаясь, вышел во двор. Глубочайшим состраданием наполнились сердца Петра и Луши, глядевших ему вслед. Интеллигентный, скромнейший человек, при нормальной жизни покрывающийся краскою стыда от малейшего опрометчивого слова, голодом был доведен до такого состояния. Ни малейшего осуждения не произнесли Владыкины на него и каждый день, чем только могли, делились с голодающими.
Недолго, однако, прожил старичок: вскоре свалился совсем и без мучений умер на глазах у своей семьи. Возвратились к семье старшие два сына, захваченные в прошлом вихрем гражданской войны, устроились инженерами на заводе. Определились и взрослые три дочери. Постепенно семья начала оживать и поправлять свое состояние. В благодарность Владыкиным за оказанную заботу и поддержку возвращенцам весь нижний этаж оставили в их пользовании на неопределенное время.
Устав от неопределенности и трудностей по добыче хлеба и пропитания, Владыкины решили искать постоянную работу. К тому времени условия на заводе стали налаживаться. Завод даже стал выделять для своих рабочих материальную поддержку. Старший мастер, как-то встретившись с Петром, пригласил его в цех. Много изменений произошло на заводе за время отсутствия Владыкина: меньше половины рабочих осталось в нем, кто погиб на фронтах Германской войны и в плену, кто не возвратился с гражданской, некоторые стали жертвою голода. Особенно поредели ряды технического персонала во время революции 1917 года. В литейном цехе старшего инженера и с ним мастеров при загрузке печей шихтой связанных бросили в расплавленный металл; из других цехов мастеров вывозили на тачках и с большой кручи бросали в отвал. Хозяин завода с главным инженером и с семьями, по слухам, уехали за границу. Павлушка часто бегал в заводской парк, где против главной конторы часами любил играть в сквере возле мраморных бюстов владельцев завода. К его удивлению, теперь он увидел эти бюсты разбитыми в траве. Отец рассказал, как рабочие веревками стянули их на землю и кувалдами разбили на куски. С поступлением Петра на завод семья приобрела оседлый образ жизни. К этому времени у Владыкиных родился сынок Илюша. Этим новым важным обстоятельством Луша была окончательно привязана к дому, и Павлик был под ее постоянным надзором.