— Господь знает сколько продлится это благословение над нашим народом, друзья мои, — вытирая слезы, начал растроганный Николай Георгиевич говорить сидящим на телеге. — Поистине над Родиной нашей восходит заря, о братья и сестры, вставать нам пора! Каждый свободный день и час в нашей жизни мы должны спешить сеять семена истины Божьей в эту рыхлую, жаждущую землю, поливая ее слезами наших молитв. Во всех уголках нашей Родины мы должны разбрасывать семена Господней истины. Смотрите, с какою жаждой и простотой принимается Слово. Долго ли продлится это благоприятное время лета? Нам надо спешить, пока дьявол не закрыл уши слушающих Евангелие и не зачерствели сердца, иссушенные зноем безбожия. Не смущайтесь, что вы малограмотны, некрасноречивы, малоспособны; каждая проповедь, каждый пропетый гимн и рассказанный стих пусть будет передан с огнем души. И десятки, сотни душ придут к Господу, обретут спасение во Христе. Вы видели вчера эти вилы и дреколья, приготовленные для нас. От них умерли наши отцы, передавшие нам Евангелие. Вчера этих людей отогнали, слава Богу, завтра они могут возвратиться к нам и не с деревянными кольями, а с железными.
Пусть эти дороги, по которым мы едем теперь, будут благословенным воспоминанием для нашего поколения, которому, может быть, придется пробиваться через железные ряды гонителей, но великий и вечный лозунг благовестника: «О вы, напоминающие о Господе — не умолкайте!» не спускать к земле. Сейчас от одного Павлушкиного стиха люди каются и приходят к Богу. Придет время, сотни лучших проповедей не приведут и одной души ко Христу.
Не так давно, — продолжал Федосеев Н. Г., - в июле 1923 года в город Стокгольм на Всемирный конгресс баптистов съехалось более трех тысяч христиан из разных стран. Там были представители тридцати пяти национальностей. В числе делегатов прибыли на пароходе и христиане из России: П. В. Павлов, М. Д. Тимошенко, П. X. Мардовин, И. С. Проханов и другие. Несколько дней лились с кафедры благословенные проповеди из уст известных мировых богословов. Участники съезда с изумлением внимали этим речам, восхищаясь красотою и смыслом изложения. Но вот на кафедру поднялся председатель Всемирного союза баптистов, доктор Рашбрук, и, обратившись к аудитории, произнес: «Братья и сестры, среди нас есть делегаты нашей недавно гонимой, терзаемой бурей, многострадальной русской церкви, мы еще ничего не слышали от них».
Буря восклицаний на разных языках наполнила зал заседаний с пожеланиями участия русского братства. Несколько братьев и сестра В. В. Павлова, обладающая красивым, сильным голосом, поднялись и пошли вперед к кафедре. Павел Васильевич Павлов после водворившейся тишины на английском языке обратился к съезду со следующими словами:
— Мы восхищены, слыша о великом пробуждении во многих частях мира, восторгаемся теми итогами, приводимыми здесь предыдущими делегатами. Опускаем свои головы, наслаждаясь потрясающими проповедями. В свою очередь, отчитываясь за наше братство, можем лишь сказать: увы, мы так бедны и нищи, что нечем похвалиться пред вами и Господом. Единственно, чтобы не остаться нам в долгу, можем пропеть распространенный в русском братстве гимн.
Множество просьб на разных языках огласило зал. Переводчики приготовились к переводу, а группа певцов, помолившись, запела:
Робко начатая песня набирала силу, покоряя слух и воображение слушателей торжественно печальной мелодией, интонацией отчаянной решимости. Слезы катились по щекам певцов. Когда смысл гимна стал доходить до ума и сердец слушающих, в зале замелькали носовые платочки. Звонкий женский голос в сочетании с мужскими заполнили весь зал. Волнение передалось присутствующим, постигшим смысл и значение гимна.
Все встали, сердца многих были потрясены. На смену пению полились многоголосые, разноязыкие молитвы за христиан в России и других странах, переносимых и переносящих лютые гонения.
Федосеев, продолжая речь, воскликнул:
— Самоотверженно, не жалея своих сил и средств, даже самой жизни, будем служить нашему Господу так, чтобы при скорой встрече с Ним Он не постыдился назвать нас Своими благословенными. Может быть, через много лет, когда наш Павлик, ставши благовестником, расскажет о нас и о наших вот этих дорогах будущему поколению, оно не постыдится нас, но с благодарением Господу произнесет наши имена, — закончил с вдохновением свое краткое назидание Николай Георгиевич. Он остановил лошадей и предложил помолиться.