Хочется отметить еще одну особенность. Ни один из зверей не боится так гнуса, как дикий олень. Его нервирует даже звук, который издает паут во время полета. В ясный летний день полчища этих отвратительных насекомых появляются с утра, как только исчезнет роса, и сокжои принуждены спасаться от паута бегством. Они спускаются к реке, несколько километров бегут по воде или тайге, затем бросаются на белогорье, носятся по отрогам или ложатся в снег. Так у них проходит весь день, пока не стихнет паут. Природа не зря наградила телят этих животных способностью прятаться, разве смогли бы они следовать за матерью при такой беготне?!
…Утром мы встали до солнца и сразу же ушли к той разложине, где вчера выслеживали сокжоев, но там никого не было. И этот день оказался неудачным. На крутом увале, обросшем густой травою, нам попались две самки изюбров. Животные, не замечая охотников, спокойно паслись, а мы обошли их сторонкой и скрылись за узкой полоской кедрачей. В это время года все самки уже имеют малышей и охота на них ничем не может быть оправдана. Несколько позже преследовали медведя: он завел нас в такие трущобы, что мы и не рады были охоте. Видели трех молодых сокжоев, даже стреляли, но неудачно. В три часа пришлось возвратиться ни с чем.
Над нами не было солнца. Серые облака, казавшиеся необычайно легкими, ползли низко, задевая вершины гор. Появилось много комара. Отбиваясь от него, мы продолжали подниматься на Фигуристый. А облака, набухая, спускались ниже, они скоро накрыли нас, и все окружающее исчезло в их беспросветной мгле.
Оказавшись на одной из вершин, мы с Прокопием были свидетелями того, как под нами тонули в мутном облачном море горы. Какой-то хищник, видимо, беркут, парил высоко-высоко над обнаженными вершинами, демонстрируя перед нами силу могучих крыльев. Его полет был спокойным. Появление под ним облаков и исчезновение обычной панорамы, которую он видел всегда с высоты полета, не смущало хищника. Несколько позже мы видели, как он, продолжая описывать круги, медленно спустился и исчез в непроницаемом тумане. Это поразило нас. Неужели зрение позволяет ему видеть предметы далеко сквозь гущу облаков?! Тот факт, что птица не приземлилась к скалам, когда они были обнажены, и не села на один из торчащих поверх тумана пиков, а спустилась именно в туман, пожалуй, служит доказательством поразительной зоркости этого хищника.
Мы не дождались, когда рассеется туман, ушли к своим. Это и выручило нас тогда. Спустившись на дно седловины, туман совсем неожиданно поредел, и перед нами, словно выросший из земли, появился изюбр. Я еще не успел рассмотреть его, как раздался выстрел Прокопия. Зверь упал на землю. Это был молодой самец. Мы его освежевали и, захватив по стегну, ушли с тяжелыми поняжками наверх.
Нас встретили радостно, и Алексей, уже давно не занимавшийся своим прямым делом, повеселел. Кто-то раздул огонь, появилась посуда, и скоро на огне забушевал котел, доверху наполненный мясом.
За время нашего отсутствия товарищи подняли на белок весь груз, кроме леса. На месте постройки лежали: куча битой щебенки, цемент, груды плоских камней и стояла форма для литья тура. Словом — все было готово, чтобы украсить гордую вершину Фигуристого белка геодезическим знаком.
Пользуясь хорошей видимостью, я после непродолжительного отдыха занялся технической работой. Мне нужно было наметить ряд вершин, которые придется посетить в ближайшие дни. Из всего, что было на фоне голубого неба, я прежде всего выбрал один, хорошо заметный по внешней форме, двуглавый пик. Он находился в главном узле Восточного Саяна. Левее, на стыке Манского и Канского белогорий, был виден тупой голец, тот, что я наблюдал с Мраморных гор. С него, как мне казалось, можно будет рассмотреть все окружающие его горы и северные склоны Саяна. Хорошо вырисовывались голец Кальта и Пирамида — главная вершина Канского белогорья. С Фигуристого я впервые увидел Грандиозный. Этим мощным гольцом заканчивается далеко на востоке хребет Крыжина.
Через час, под действием каких-то атмосферных явлений, лежащий под нами туман вдруг взбунтовался. Он стал подниматься, густеть, и к вечеру пошел дождь. Мы натянули палатку между двух камней, и, сбившись под ней, уснули, убаюканные шумом падающих капель дождя. Но в полночь все внезапно проснулись. Налетевший ветер сорвал палатку. Вокруг было темно, дождь усилился. Он шел волнами, обильно поливая горы. Пока ставили палатку да укрепляли ее, все вымокли. Но и этим не кончилось наше бедствие. Не успели укрыться от дождя, как под нами образовался ручей, принесший нам немало хлопот.