Работа в экспедиции — тяжелый труд. К сожалению, некоторые люди и в особенности молодежь смотрят на эту работу как на увеселительную прогулку, в которой сама природа принимает заботливое участие, окружая путешественников всеми своими благами. Им кажется, что природа — их добрый спутник, что она всегда готова рассыпать перед ними свои сокровища, облегчить их путь. Но в действительности это не так.
Человек, отправляющийся в далекое путешествие, должен знать многое и уметь многое сделать, чтобы обойтись без посторонней помощи. Не просто спастись ночью от мошки, починить обувь, разобраться в следах своего каравана, сделать салик, сохранить горящий уголь на сутки, разыскать брод через бурную реку или сделать кладки через нее, определить без компаса север в пасмурный день, поймать рыбу, заседлать лошадь, содрать с дерева кору и сделать из нее балаган, заснуть у костра, найти воду, испечь лепешки — многое-многое другое.
Только люди, глубоко любящие природу, не боящиеся трудностей, чувствуют себя в экспедиции легко, и их работа полна неподдельного энтузиазма. Они способны увидеть настоящую красоту, им легче распознать скрытые в недрах сокровища, их трудно сбить с пути, они сумеют найти для себя наслаждение и в тяжелом походе, в ночной грозе, и в грохоте обвала. У них на всю жизнь неизгладимо останется в памяти и брачная песня изюбра, и отдых у костра под старой елью, и даже кружка горячего чая, выпитого где-нибудь на леднике или под пиком. Они с удовольствием вспоминают опасные переправы, случайные встречи с медведем, неудачи в пути, и их снова и снова тянет туда, в эту гущу случайностей, где побеждает только знание и сила, где риск и смелость являются залогом успеха.
Каждый человек от своей профессии получает удовлетворение. Художник, писатель, конструктор находят его в минутах творчества; токарь, забойщик, машинист и люди других профессий, любящие свою работу, находят в ней минуты наслаждения.
Мы, исследователи, не являлись исключением. Нам, как и каждому человеку нашего времени, свойственно и увлекаться, и любить свое дело. В силу ли характера работы, в силу ли выработавшейся привычки мы видели в трудностях какое-то необъяснимое удовлетворение. Чем сложнее создавалась обстановка, чем опаснее был путь, тем увлекательнее становилась самая работа. Вот почему мы не повернули обратно, а решили продолжать свой путь, возможно лучше выполнить поставленную перед нами задачу.
С этого дня жизнь экспедиции резко изменилась. Направляясь в глубь неисследованного края, я с еще большей тревогой думал о будущем. Сможем ли мы просуществовать за счет ресурсов этих диких гор, хватит ли у нас силы преодолеть бесчисленные препятствия, которыми природа Восточного Саяна усеяла наш путь?
Но я верил в силы моих спутников, в их твердое непоколебимое желание достигнуть цели.
Нам предстояла борьба, и мы должны были завершить ее победой!
На устье реки Белой
С приходом в лагерь Мошкова и Козлова жизнь экспедиции резко изменилась. Единодушно решив продолжать начатое путешествие в глубь Восточного Саяна, мы теперь возлагали большие надежды на охоту, и исход нашей экспедиции зависел от того, смогут ли Саяны прокормить нас и сумеем ли мы приспособиться к столь необычной обстановке.
Сразу же пришлось сократить наполовину дневной паек муки, крупы, сахара, молочных продуктов. Консервы и небольшой остаток галет стали неприкосновенным запасом. Все патроны и охотничьи припасы были распределены на шесть месяцев предстоящего пути. Пришлось ограничить круг людей, пользующихся оружием. Рыболовные снасти, спички, чай, материал для починки обуви, одежды — все это теперь приобрело для нас большую ценность. Все стали до скупости бережливыми.
Солнце так и не показалось в тот день. Все больше холодало, все беспокойнее метался по долине ветер. Нет солнца — и жизнь в тайге замирает, горы кажутся сумрачными, а лес — охваченным глубоким сном, и сам невольно поддаешься этому подавленному состоянию, да и время в такие дни тянется слишком медленно.
После обеда стали готовиться в путь. По словам Павла Назаровича, до реки Белой, где мы предполагали расположиться лагерем, оставалось не более пятнадцати километров. Вести караван по-прежнему должен был Трофим Васильевич. Павел Назарович, Лебедев и я, вооружившись топорами, пошли вперед — прорубать тропу.
Миновав первый ключ, впадающий в Кизыр недалеко от остановки, мы вступили в зону густой тайги. Нас окружала казавшаяся бесконечной мрачная лесная чаща.