Не отрываясь от работы, я изредка поглядывал на собак. Обе они были мокрые и смотрели на нас усталыми глазами — вот все, что я мог заметить. Но Прокопий нашел-таки ключ к разгадке. Усаживаясь у огня, он спросил меня:
— Левка был привязан к лодке?
Этого я не помнил.
Проснулся Павел Назарович и заверил, что, отплывая, Трофим Васильевич собаку не привязывал.
— Тогда с нашими ничего не случилось, все понятно, — сказал Прокопий. — Ух ты, негодный пес, я до тебя доберусь, все сало ищешь! — крикнул он на Левку.
Тот будто понял, что секрет открыт, виновато посмотрел на нас и ушел дальше, под кедр.
Прокопий подсел к нам и показал на ладони бурую шерстинку. Мы с Павлом Назаровичем смотрели на его находку и ничего не понимали. Да и как можно по шерстинке что-то разгадать?
— Да ты толком расскажи, в чем дело, может, зря ругаешь собаку? — сказал старик.
— Да тут и без рассказа ясно: задушил медвежонка-пестуна, — и Прокопий передал Павлу Назаровичу шерстинку. Тот долго осматривал ее, а потом сказал:
— Что она от медведя — согласен, но почему именно от задушенного — ей-богу, не понимаю.
Прокопий рассмеялся.
— Ну, тогда слушайте. Когда вы были на сопке, Левека где-то, видимо, держал медведя, и к нему-то на лай убежал Черня. А что это действительно был медведь — тому доказательство — шерстинка. Вы же говорили, что Левка не был привязан, поэтому можно предположить, что медведя он увидел где-нибудь на Кизыре, увидел и спрыгнул с лодки, иначе ребята бы не пустили его. Пусть теперь Трофим Васильевич поищет его, будет знать, как непривязанных собак возить. Но это был действительно пестун, большого медведя им ни за что не задушить бы. Теперь понятно? — спросил Прокопий.
Павел Назарович молчал, а я отрицательно покачал головой.
— Ну, откуда ты взял, что собаки его задушили? — спросил я следопыта.
— Вот это, — сказал он, показывая каплю запекшейся крови, — достал у Левки из уха. В брюшину головой он лазил, сало доставал… Это и по его морде видно — вся замазанная, даже дождем не смыло.
Павел Назарович, долго молчал, что-то обдумывая, и сказал только:
— Могло быть и так…
Шел первый час, а мы и думать не могли о походе. Низко спустившиеся к горам тучи нахмурились, казалось, вот-вот они лягут на вершины и дождь пойдет с еще большей силой. Не было никакой надежды на то, что сегодня он перестанет и мы продолжим свой путь.
Алексей готовил обед. Остальные по-разному коротали время. Лебедев читал что-то Самбуеву, Курсинов делал перевязку Мошкову, а остальные, громко похрапывая, спали.
Вдруг из дальнего угла озера послышался слабый крик кряковой утки. Ей ответила синица, и сейчас же легкий ветерок, сбивая с хвои влагу, пронесся по низине.
— Наверное, перестанет, — сказал Павел Назарович, осматриваясь кругом.
Над озером, словно муть, опять зарождался туман. Он густел, рос и скоро окутал все сплошною пеленою. Но дождь все шел и шел.
— Посмотри-ка, муравьи поползли, — заметил оживленно Павел Назарович.
— Ну и что же? — спросил я заинтересованно.
— Значит, действительно перестает, не зря они зашевелились.
Где-то на поляне послышался колокольчик. Только теперь, внимательно присмотревшись, я заметил некоторое оживление в природе и подумал: «Выходит, не зря кричала кряква…»
Через полчаса дождь ослабел. Пока свертывали лагерь, седлали лошадей, я пошел осмотреть озеро. Туман, покрывающий его, не позволил мне составить о нем полного представления. Первое, что бросилось в глаза, — это светло-зеленый цвет воды. Льда уже не было, и только кое-где в береговых выемках лежали еще не смытые водою ледяные глыбы. Дно озера вдоль береговой кромки было завалено упавшими деревьями, корни и сучья которых торчали на поверхности. Редкие водяные растения, переплетаясь с этими деревьями, украшали озеро сложным узором. Рассматривая дно, я обратил внимание на какие-то странные нити, свисавшие с растений и сучьев. Они были длиною 10–20 сантиметров и более. Я не сразу догадался, что это такое, и только, когда увидел проплывающих парочками окуней, понял, что это их икра. В отличие от других рыб, заселяющих воды Восточного Саяна: тайменя, ленка, хариуса и налима, окунь мечет икру, выбрасывая ее не отдельными икринками, а именно нитями. Их-то я и видел в озере.
Мы должны были воспользоваться обилием окуня в озере и заготовить рыбы на будущее. Мошков и повар Алексей остались на биваке, чтобы заняться рыбной ловлей, мы же в четыре часа тронулись дальше, взяв направление на Ничку.