— Тогда до улицы Шампань, — согласился Клейн.
— Это больше четырёх километров. С вас четыре пенни, — сказал молодой человек со светлым и чистым лицом, протягивая руку.
Он был работником, ответственным за сбор денег.
— Хорошо. — Клейн достал из кармана четыре медных монетки и протянул их парню.
Он запрыгнул в карету и обнаружил, что пассажиров не так много. Даже на первом этаже было несколько свободных мест.
«Теперь у меня всего три пенни, поэтому назад мне придётся идти пешком...» — Клейн чуть придавил шляпу и уселся поудобней.
На этом этаже мужчины и женщины в основном были хорошо одеты и неторопливо читали газеты. Почти никто не разговаривал, поэтому было довольно тихо.
Клейн закрыл глаза и набрался терпения, не обращая внимания на приходящих и уходящих пассажиров.
Станция за станцией пролетали мимо, пока он, наконец, не услышал объявление:
— Улица Шампань.
Выпрыгнув из конного экипажа, он поинтересовался дорогой и вскоре добрался до улицы Бесик, где увидел паб с коричневато-жёлтым логотипом гончей.
Клейн протянул руку и с силой толкнул дверь. Тяжёлая дверь постепенно открылась, захлестнув его волной шума и жара.
Хотя был ещё полдень, в пабе уже было много посетителей. Некоторые были временными рабочими, ожидающими, когда их наймут. Другие просто бездельничали, уже довольно поддатые после алкоголя.
Внутри было тусклое освещение. В центре находилась большая железная клетка, уходившая под землю на треть.
Люди держали в руках деревянные бокалы с вином, окружив клетку. Иногда они громко что-то обсуждали и смеялись, а иногда просто ругались.
С любопытством бросив туда взгляд, Клейн обнаружил двух собак. Одна была чёрно-белой, внешне похожей на хаски, а вторая была с полностью чёрной длинной шерстью, здоровенная и свирепая.
«Ставки?» — Клейн поначалу опешил, а потом опомнился.
— Собачьи бои?
Когда он учился в университете Хой, аристократы и богатые студенты всегда с презрением и любопытством спрашивали его, нравится ли грубым рабочим и безработным хулиганам участвовать в боксёрских поединках и азартных играх, которые организовывали в пабах.
Но помимо боксёрских поединков и карточных игр, похоже, в пабах также устраивали жестокие и кровавые игрища, как, например, петушиные и собачьи бои.
Коротышка ухмыльнулся:
— Мистер, мы цивилизованные люди. Мы не заинтересованы в такой бесславной деятельности, — сказав это, он прошептал: — Кроме того, в прошлом году были введены законы, запрещающие такие вещи...
— Тогда на что делаются ставки? — спросил с любопытством Клейн.
— Лучший охотник, — как только коротышка закончил фразу, прозвучал громкий сигнал.
Он обернулся, взволнованно замахал руками и сказал:
— На этот раунд вы уже не сможете сделать ставки, поскольку он уже начался, но можете подождать следующего.
Услышав это, Клейн встал на цыпочки и вытянул голову, чтобы лучше всё рассмотреть.
Он увидел двух сильных мужчин с мешками в руках, которые подошли к клетке и, открыв дверцу, высыпали содержимое.
Это были серые и отвратительные животные!
Клейн понял, что это обычные крысы. Сотни крыс!
Поскольку клетка была утоплена глубоко в землю, крысы разбегались во всех направлениях, но не могли найти выход.
В тот момент, когда дверь клетки закрылась, собак спустили с цепи.
*Гав!*
Чёрная собака бросилась вперёд и зубами вцепилась в крысу.
Второй охотник сначала был ошеломлён, после чего начал возбуждённо играть с крысами.
Окружающие зрители либо приложились к вину и начали внимательно следить за происходящим, либо громко закричали:
— Кусай! Убей её!
*Бам!* *Бам!*
«Мать честная! Это же травля крыс собаками...» — Клейн пришёл в себя, но уголки его губ не переставали подёргиваться.
«Цель этой игры — определить, какая собака лучше ловит крыс...
Вероятно, можно даже сделать ставку на то, сколько именно крыс успеет поймать собака.
Теперь понятно, почему люди скупают живых крыс на улице Железного Креста.
Вот уж точно специфическая штука...»
Клейн покачал головой и, усмехнувшись, отступил назад. Обойдя стороной алкоголиков, он подошёл к стойке паба.
— Впервые здесь? — спросил бармен, бросив взгляд на Клейна и протирая кружки. — Одна чашка ржаного пива — один пенни. Пиво Энмат — два пенни. Четыре пенни за кружку пива Саутвилл. Или вы хотите чистого отвара солода, Ланти?