— Что это за тайна? – спросил Клейн, его настроение заметно улучшилось.
Улучшилось настолько, что он почти забыл о том, что над ними висит угроза в виде сына злого бога, а можно и какого-либо другого существа.
Данн взвесил свои слова и сказал: «В мистицизме есть закон. Хех… хоть я и не любитель читать и прочитал очень мало, но я знаю об этом законе».
— Этот закон называется «Закон Нерушимости Черт Потустороннего».
— Черты Потустороннего никогда не разрушаются и не иссякают. Они могут только передаваться от одного носителя к другому.
Клейн широко раскрыл глаза. Внезапно он пришел в себя и задумчиво спросил: «Это что-то вроде того, как после смерти потерявших контроль остаются запечатанные артефакты, мистические предметы и ингредиенты?»
— Верно, – кивнул Данн, – Но это касается не только тех, кто потерял контроль, после смерти любого потустороннего происходит то же самое.
— То же самое… – Клейн задумался над словами Данна.
Он вдруг вспомнил, когда умер Клоун в костюме, после него остался кроваво-синий шар размером с большой палец. Фрай тогда объяснил это тем, что после смерти потусторонних, всегда происходят странные вещи…
Данн продолжил объяснять: «Но то, что остается после смерти не потерявших контроль немного отличается. Это не предметы или ингредиенты, а что-то, что эквивалентно зелью, которое соответствует их последовательности. Единственное отличие - этим «зельям» не хватает определенного количество дополнительных ингредиентов».
«Эквивалентно зельям… эквивалентно зельям!» – Вспышка озарения пронеслась в его голове.
Клейн внезапно осознал то, что говорил Повешенный. Даже если существа, которые используются в изготовлении зелья вымрут, всегда найдутся заменители.
Помимо использования заменителей, можно было бы также просто использовать то, что осталось после смерти Потустороннего.
Теперь понятно, почему для высших последовательностей предоставляют сразу зелье, но не дают формулу! – возникла догадка в голове Клейна.
— Несколько лет назад… Ну… я не могу точно вспомнить, когда именно, но я тогда еще не был капитаном Ночных Ястребов. Я неожиданно осознал эту проблему, и после общения с Дейли, которая только-только стала потусторонней, я немедленно отправил отчет в Святой Собой. Собор приказал мне держать это в тайне и дал мне два варианта. И вот почему именно я объясняю тебе это, а не Дейли.
— Первый вариант – притвориться, что ничего не знаю, как это предпочли многие другие. Или же, используя простой ритуал и кое-какую технику, я мог бы «употреблять» эти оставшиеся черты. Правда, такой метод можно использовать только на тех, кто имеет такую же последовательность, что у меня или ниже.
— В итоге, это увеличивает мою силу Потустороннего. С точки зрения способностей, я почти ничем не отличаюсь от Потустороннего шестой последовательности. Именно поэтому я осмелился иметь дело с мадам Шарон.
— Так вот почему… подумать только… – медленно выдохнул Клейн.
Наконец-то он понял, почему, несмотря на все свои усилия, он не мог найти логического объяснения. Это было просто потому, что у него не было всей необходимой информации.
Закон нерушимости черт потусторонних… К чему может привести Капитана постоянное накапливание черт?
Данн взглянул на Клейна и горько усмехнулся.
— Я выбрал второй вариант не потому, что хотел стать сильнее. Если бы я захотел получить силу, то просто бы усвоил зелье. Этот вариант лучше и проще.
— Понимаю, – искренне согласился Клейн. – Консолидация черт зелий одной и той же последовательности может увеличить риск потери контроля?
Данн покачал головой: «Нет, эти черты я перенял от не потерявших контроль. Но теперь, после того, как я узнал о методе действия, я понял, что этот способ увеличивает трудность усвоения зелья…»
— Но тогда зачем вы продолжаете?! – Потрясенно переспросил Клейн.
Данн сунул руку в карман в поисках трубки, но обнаружил, что забыл её в своем кабинете.
Он покачал головой и улыбнулся.
— Я же сказал, что делаю это не для того, чтобы стать могущественнее…
Сказав это, он сделал паузу, его глаза блуждали от одной газовой лампы к другой.
— Они все были моими товарищами… мы прошли через многое вместе. Мы вместе сражались и с монстрами, и с еретиками. Кто-то спасал меня, а кого-то спас я. Мы шли вместе в этой безмолвной тихой темноте ночи. Мы были стражами, ограждающие обычный мир от потустороннего.