Он помолчал немного, прежде чем продолжить:
— И помните, мы стоим на страже Тингена.
Сказав эти слова, он больше не задерживался. Капитан ушел за перегородку.
— Капитан! – Клейн и Леонард закричали одновременно, их слезы неудержимо катились по щекам, но Данн не замедлил шага.
Мы стражи, но также и кучка жалких людей, которые борются с собственным безумием…
Глава 208. Плач
Бип! Бип! Бип! Телеграф, установленный в кабинете капитана, вдруг ожил.
Но Клейн и Леонард не обратили внимания. Они не отрывали своих промокших глаз от секундной стрелки часов.
— 10
— 9
— 8
…
В этот момент Данн Смит с серьезным видом вошел в приемную, держа в руках серебряную квадратную шкатулку.
Мегоуз, которая расцарапала себе рану на лице до такой степени, что уже была видна кость, внезапно подскочила. Она обратилась с криком к Данну: «Вы хотите убить моего ребенка!!»
— ВЫ ХОТИТЕ УБИТЬ МОЕГО РЕБЕНКА!!!
Бум!
Жуткий крик прокатился волной по всему зданию. Клейну показалось, что его ударили кувалдой по голове. Всё вокруг закружилось, он не мог сосредоточиться.
Его взгляд застелило кровавой пеленой, и ему показалось, что из носа что-то течёт.
Он через силу посмотрел в сторону Леонарда. Его лицо было бледным, а из носа и рта текла маленькой струйкой кровь.
«Я, наверное, в таком же состоянии…» – Клейн собрался с мыслями и продолжил считать, пропустив две секунды.
— 5.
— 4.
…
От крика, глубокие серые глаза Данна покрылись красной сеткой.
Кровеносные сосуды на его лице выступили наружу. С бульканьем из его ушей полилась красная жидкость.
Он чувствовал головокружение. Но его руки были тверды, на одной силе воли он наконец открыл крышку шкатулки с прахом Святой Селены.
Внутри шкатулки была глубокая тьма. В темноте виднелся мелкий сверкающий песок. Все вместе это напоминало прекрасную картину звездного неба.
Внезапно вокруг стало темно, и темнота поглотила весь приемный зал. В воздухе появилось бесчисленное количество черных и холодных нитей.
Они мгновенно опутали Мегоуз.
Это не было похоже на паутину, а больше на щупальца какого-то неизвестного существа.
Мегоуз выдрала себе глаз. Он висел на тонком «шнурке» нервов и плоти под её глазницей. Она с ненавистью смотрела на Данна.
— ТЫ УМРЕШЬ!
Бах!
Данн был отброшен бесформенной силой и тяжело ударился о противоположную стену. Стена треснула, и кирпичная крошка полетела во все стороны.
Он сплюнул полный рот свежей крови, но обе его руки всё ещё крепко держали шкатулку с прахом. Данн держался изо всех сил, лишь бы не отпустить артефакт.
Эти бесчисленные черные, холодные и гладкие нити затягивались и крепко связывали Мегоуз. Внезапно её кожа вспыхнула, словно ядовитое пламя, а из пор женщины стала выделяться жидкость, напоминающую по запаху серу. Но даже эта её мощная атака ничего не смогла сделать «щупальцам», удерживающим её.
— 3!
— 2!
— 1!
Клейн и Леонард одновременно выскочили из-за перегородки. У одного в руках была тонкая золотая пластинка, а у другого - толстый кровеносный сосуд, обмотанный вокруг запястья.
От обличья Мегоуз уже мало что осталось человечного. На её плечах с двух сторон выступала плоть и переплеталась с кровеносными сосудами, венами и нервами, превращаясь в две маленькие человеческие головки.
Над двумя этими «головками» в пространстве расползлись трещины, напоминая пару глаз.
Мегоуз внезапно заметила нападавших на неё Клейна и Леонарда и открыла рот. Уголки её губ расплылись до самых ушей.
Она собиралась наложить проклятие на каждого, кто попытается причинить вред её ребенку!
В этот момент Леонард сжал левую руку и запястьем сделал пол-оборота.
Его и без того бледное лицо стало ещё бледнее, и по нему проступили вены, словно пучки крошечных червей.
«…»
Проклятие Мегоуз застряло у неё в горле, и она не смогла его произнести.
Казалось, она потеряла способность говорить и вызывать проклятия.
Клейн воспользовался случаем и на древнем Гермесе произнес:
— Свет!
Тонкая золотая пластинка вспыхнула ослепительным светом, словно стала миниатюрным солнцем.
Клейн зарядил Амулет половиной своей духовной силы и бросил его в сторону Мегоуз.
Тьма и мрак осветились солнечным светом. Черные тонкие нити, опутывавшие девушку, сжались, словно встретили естественного врага.
Но прежде, чем Мегоуз успела освободиться, её озарил солнечный свет.