Но Клейн был абсолютно уверен в том, что кто-то наблюдает за ним!
«Это...» — Сердце Клейна вдруг учащённо забилось, ускоряя ток крови с интенсивным стуком.
Он развернул газету и прикрыл лицо, опасаясь, что этот кто-то обнаружит изменения в его выражении.
Тем временем он сжал трость и приготовился выхватить револьвер.
Один шаг. Второй. Третий. Клейн медленно двинулся вперёд.
Ощущение того, что за ним следят, осталось, но ощущения приближающейся опасности не было.
Он шёл несколько напряженно и вскоре добрался до остановки общественных экипажей, когда как раз подъехал один из экипажей.
— На улицу Желез... Заут... Нет, на улицу Шампань! — сказал Клейн, немного запинаясь.
Сначала он подумал отправиться домой, но побоялся, что может привести к себе домой преследователя, у которого были неизвестные мотивы. После этого он подумал отправиться в офис Ночных Ястребов, но сразу отбросил эту мысль из опасения спугнуть преследователя и разоблачить своих коллег. Поэтому он небрежно выбрал другое место.
— Шесть пенни, — спокойно ответил кучер.
Клейн не стал брать с собой фунты. Он спрятал деньги и взял с собой лишь две банкноты номиналом в один соли. Чтобы добраться до университета Тингена, он потратил ровно такую же сумму, поэтому сейчас передал все оставшиеся у него медные монеты.
Расплатившись, он забрался в карету и после закрытия дверей ощутил, что чувство, что за ним наблюдают, исчезает.
Он медленно выдохнул и почувствовал лёгкое покалывание в конечностях.
«Что мне делать? Какие мои дальнейшие действия?» — Клейн выглянул из кареты, ломая голову над этой задачкой.
Пока он не убедится в обратном, Клейн должен считать, что у преследователя злой умысел.
В его голове возникло множество мыслей, но он отмахнулся от них всех. Он ещё никогда не бывал в такой ситуации, поэтому ему понадобилось несколько минут, чтобы привести в порядок свои мысли.
Он должен поставить Ночных Ястребов в известность. Лишь они могут действительно избавиться от этой угрозы.
«Но я не могу отправиться прямо в офис! В этом случае я могу разоблачить их. Вполне возможно, что это и есть цель преследователя...»
Тихо размышляя об этом, Клейн начал обдумывать различные возможные сценарии.
«Фуууф!» — выдохнул он и обрёл какое-то подобие самообладания, после чего со всей серьёзностью уставился на пролетающие мимо пейзажи.
По пути к улице Шампань не произошло никаких несчастных случаев, но, когда Клейн открыл дверь и вышел из кареты, у него сразу же возникло ощущение, что за ним наблюдают!
Он вёл себя так, будто ничего не почувствовал. С газетой и тростью в руках он медленно направился в сторону улицы Заутлэнд.
Но он направлялся не на саму улицу Заутлэнд. Вместо этого, он пошёл иным путём, пройдя улицу Заутлэнд и направляясь дальше, к улице Багрового Лунного Света. Там находилась огромная белая площадь и собор с остроконечной крышей.
Собор Святой Селены!
Штаб-квартира Церкви Богини Вечной Ночи в Тингене!
Будучи из семьи верующих в Богиню, не было ничего странного, что в воскресный день он отправился в церковь для молитвы.
Собор был построен в готическом стиле. Кроме того, у него имелась высокая чёрная башня с часами, расположенными между витражами(1).
Клейн вошёл в собор и прошёл по проходу в молитвенный зал. По пути попадались окна с красными и синими стеклянными узорами, которые позволяли разноцветному сиянию проникать в зал. Синий был очень тёмным, почти чёрным, а красный — будто багровая луна в ночном небе. Благодаря этому атмосфера внутри казалась необычайно темной и таинственной.
Ощущение, что за ним следят, исчезло. Клейн вёл себя абсолютно равнодушно, пока шёл к молитвенному залу.
Внутри не было высоких окон. Таким образом подчёркивалась глубокая темнота. Но за дугообразным священным алтарём на стене прямо напротив входа было около двадцати отверстий размером с кулак, которые позволяли лучам света проникать в зал.
Это было похоже на то, как пешеходы глубокой ночью, глядя на небо, видели мерцающие звёзды во всём их благородстве, чистоте и святости.
Даже если Клейн считал, что богов можно анализировать и понимать, он всё равно не удержался и опустил голову.
Епископ вёл проповедь мягким голосом, а Клейн молча прошёл по проходу, разделявшему скамейки на два ряда. Он искал пустое место рядом с проходом, после чего медленно присел.
Поставив трость на пол так, чтобы она опиралась на спинку перед ним, Клейн снял шляпу и положил её на колени вместе с газетой. Затем он сцепил руки и опустил голову.