«До сих пор», — пишет сегодня «Times», — «во время войны, как и в мирное время, армия была лишь органом правительства для продвижения по службе аристократов и для поддержки очередного министерства».
И здесь мы подходим к решающему пункту. Война с Россией означает для английской аристократии утрату ее правительственной монополии. Вынужденная с 1830 г. проводить внутреннюю политику исключительно в интересах промышленной и торговой буржуазии, английская аристократия, тем не менее, удерживала за собой все правительственные посты, поскольку она сохраняла монополию на внешнюю политику и армию. Эту монополию она, однако, может сохранять, лишь пока народная война — а такой войной может быть только война против России — не сделает внешнюю политику делом народа. Поэтому вся английская дипломатия в 1830–1854 гг. сводилась к одному принципу: любой ценой избежать войны с Россией. Отсюда постоянные уступки, которые делались России в течение последних 24 лет в Турции, в Персии, в Афганистане, в Дании, да и во всех точках земного шара. Что расчеты аристократии были правильны» доказывают факты сегодняшнего дня. Едва началась война с Россией, как сама газета «Times» уже заявляет:
«Аристократия не способна вести наши войны. Олигархическая государственная машина находится в резком противоречии с нашим общественным механизмом».
II
Лондон, 1 января.
«Все ведомства нашего военного управления рухнули под бременем нынешней войны».
Так пишет сегодня «Times». В самом деле, если взглянуть на организацию военного управления или какого-либо другого органа управления в Англии, то кажется, что здесь наглядно хотели показать так называемый принцип конституционного равновесия сил. Различные органы так связаны между собой, что совершенно парализуют друг друга, и весь механизм обречен, таким образом, на бездействие. Поэтому могло случиться, что во время нынешней войны раненые находились в Балаклаве, военные врачи в Константинополе, а медикаменты в Скутари. Вот почему бунтует крымская армия против системы, которой она принесена в жертву; разве мы не можем назвать это бунтом, если военные всех званий, от полковника до рядового, нарушают дисциплину, посылают каждую неделю тысячи писем в лондонские газеты и громко апеллируют к общественному мнению на действия своих начальников? Лорда Раглана при этом несправедливо делают ответственным за положение, обусловленное самой системой. Ответственность он несет, но за военное руководство.