— Но разве доктор Квентин может быть Номером Четыре?
— Я думаю, что может. Существует, конечно, настоящий доктор Квентин, который скорее всего сейчас находится где-то за границей. Номер Четыре подменил его только на короткий отрезок времени. У Пойнтера и доктора Болито все было согласовано заранее. Видимо, врач, который должен был заменить его на время отпуска, в последний момент заболел, вот и появился другой.
Вошел запыхавшийся Джепп. Лицо у него было красное.
— Вы его схватили? — с надеждой спросил Пуаро. Джепп замотал головой, все еще тяжело дыша от быстрой ходьбы.
— Сегодня утром вернулся из отпуска доктор Болито. Кто-то вызвал его телеграммой, но кто — неизвестно. Доктор Квентин уехал вчера вечером. Но мы его все равно поймаем.
Теперь уже Пуаро покачал головой.
— Очень сомневаюсь, — сказал он и машинально вилкой нарисовал на столе цифру четыре.
Шахматный ребус
Мы с Пуаро часто обедали в маленьком ресторанчике в Сохо. В этот вечер, расположившись за своим любимым столиком, мы вдруг увидели инспектора Джеппа. Так как за нашим столиком было свободное место, мы пригласили инспектора присоединиться к нам. С момента нашей последней с ним встречи прошло немало времени.
— Что-то вы совсем нас забыли, — укоризненно заметил Пуаро. — Последний раз мы встречались на деле о «желтом жасмине», то есть больше месяца назад.
— Я был на севере Англии. А вы что поделываете? Все еще бегаете за Большой Четверкой?
Пуаро погрозил ему пальцем.
— А вы все смеетесь надо мной? Смейтесь, смейтесь, но Большая Четверка действительно существует.
— В этом-то я не сомневаюсь, но не думаю, что все это настолько серьезно… Вас послушаешь — так это какой-то вселенский рассадник зла.
— Мой друг, вы напрасно их недооцениваете. Большая Четверка — это самая могущественная преступная организация современности. Какую цель они преследуют, к чему стремятся, не знает пока никто, но такой мощной международной преступной организации еще никогда не существовало. Их главарь — китаец, обладает неожиданным, по-восточному изощренным умом, ему помогают американец — один из богатейших людей мира, и француженка — гениальный ученый-физик, что же касается четвертого их подельника…
Джепп перебил его:
— Я все это знаю. Опять вы оседлали своего любимого конька, мосье Пуаро. Поговорим-ка для разнообразия о чем-нибудь другом, а то у вас уже просто какая-то мания обсуждать этих субчиков. Вас интересуют шахматы?
— Балуюсь иногда. А что?
— Разве вы не слышали о вчерашнем матче? Между двумя гроссмейстерами, и что один из них во время игры скончался.
— Я читал об этом в утренних газетах. Один из игроков, доктор Саваронов, — русский чемпион, а тот, кто умер — насколько я понял, от острой сердечной недостаточности — американец Гилмор Уилсон. А ведь совсем еще молодой, подавал большие надежды.
— Совершенно верно. Несколько лет назад Саваронов победил Рубинштейна[30] и стал чемпионом России. А об Уилсоне говорили, что это чуть ли не второй Капабланка.[31]
— М-да, жутковатая история, — задумчиво сказал Пуаро. — Если я не ошибаюсь, вас она очень насторожила!
Джепп смущенно рассмеялся.
— Вы угадали, мосье Пуаро. Я в недоумении. Уилсон был здоров как бык — никаких жалоб на плохое сердце. И вдруг — острая сердечная недостаточность. С чего бы?
— Вы считаете, что к смерти Уилсона причастен Саваронов! — воскликнул я.
— Едва ли, — сухо ответил Джепп. — Я считаю, что даже в России человек не может убить другого всего лишь из опасения проиграть ему партию в шахматы. И потом, говорят, что Саваронов играет не хуже Ласкера.[32] Нет, тут дело совсем в другом.
Пуаро задумался.
— Ну и что же вы об этом думаете? — спросил он. — Зачем нужно было Уилсону давать яд? Вы ведь подозреваете, что он был отравлен?
— Думаю, что да. Сердечная недостаточность — таков был официальный диагноз, но на самом деле врач дал понять, что не совсем в этом уверен.
— Ну и когда же состоится вскрытие?
— Сегодня вечером. Все-таки странно, выглядел Уилсон совершенно бодрым и здоровым. И только наклонился вперед, чтобы сделать очередной ход, как вдруг рухнул всем телом на столик и… все.