Я понял, что тщеславие Пуаро абсолютно неискоренимо, и напомнил ему, что уже несколько раз, будучи на сто процентов уверенным в успехе, он проигрывал партию. Но разубедить Пуаро, когда он уже предвкушает победу, — напрасная трата времени.
— Понимаете, друг мой, — продолжал Пуаро, — нам надо проделать нечто вроде карточного фокуса. Знаете какого? Вы берете четыре валета, кладете одного сверху колоды, другого — снизу, а остальных в середину. Потом колода перемешивается, и все валеты опять вместе. Старый фокус «с бородой». Вот я и хочу проделать такой же трюк с Большой Четверкой. Раньше было так: я сражаюсь сначала с одним членом Четверки, потом с другим и никогда — со всеми вместе. Вот я и хочу, чтобы они собрались разом, как четыре валета в колоде, и уничтожу их всех одним ударом.
— А что вы собираетесь предпринять, чтобы они собрались вместе? — спросил я.
— Затаиться в засаде и ждать подходящего момента.
— Но это ожидание может затянуться надолго! — проворчал я.
— Вы, как всегда, нетерпеливы, милый мой Гастингс. Но не огорчайтесь. Это долго не протянется. Теперь их ничто не удерживает. Единственный человек, которого они боялись, — мертв. Они начнут действовать самое большее через три месяца.
Когда он произнес слово «мертв», я вспомнил об Инглесе и его трагической смерти. И еще я вспомнил, что забыл рассказать Пуаро о смерти слуги Инглеса.
Пуаро внимательно выслушал меня.
— Слуга Инглеса? Вы говорите, что этот китаец говорил по-итальянски? Удивительно.
— Поэтому-то я и решил, что его подослала ко мне Большая Четверка.
— Если бы они хотели поймать вас на крючок, Гастингс, то их посланник разговаривал бы не по-итальянски, а на пиджин-инглиш.[41] Нет, это был действительно слуга Инглеса. Вспомните, пожалуйста, подробнее все, что он говорил.
— Прежде всего он несколько раз упомянул о какой-то «Хэнделс Ларго» и произнес слово «каррозза». Это означает «экипаж», не так ли?
— Да. Больше он ничего не сказал?
— Потом, в самом конце, он пробормотал что-то вроде «Кара» и какое-то женское имя «Зиа». Не думаю, что все это имеет отношение к делу.
— Не скажите, друг мой, не скажите. Кара Зиа — это очень важно.
— Но я не вижу…
— Мой дорогой друг, вы, англичане, не слишком сильны в географии.
— При чем тут география? — обиженно спросил я.
— Да, сейчас нам очень бы пригодился мосье Томас Кук,[42] — произнес Пуаро и замолчал, как всегда напустив на себя покров таинственности.
Как я ни был раздосадован но все же заметил, что настроение Пуаро значительно улучшилось, как будто он уяснил что-то для себя чрезвычайно важное.
Дни проходили, приятные, но монотонные. Приятные, потому что на вилле была отличная библиотека, а природа вокруг поражала своим великолепием. Монотонные, потому что меня раздражала вынужденная необходимость сидеть сложа руки, вместо того чтобы действовать, и я поражался терпению Пуаро. Так продолжалось до конца июня, когда истек срок предсказанного Пуаро затишья.
Рано утром к вилле подъехала машина. Это было такое редкое явление в нашей уединенной жизни, что я сразу же поспешил вниз. Войдя в гостиную, я увидел, что Пуаро уже там — разговаривает с каким-то симпатичным малым примерно моего возраста.
— Позвольте представить вам, Гастингс, — сказал Пуаро, — капитана Харвея, одного из самых известных сотрудников Интеллидженс сервис.
— Боюсь, совсем неизвестного, — сказал молодой человек, и все рассмеялись.
— Я бы сказал, хорошо известного определенному кругу лиц. Остальные его друзья и знакомые считают его приятным, но несколько глуповатым молодым человеком, у которого на уме одни фокстроты и… какие теперь еще в моде танцы, а?
Все снова рассмеялись.
— Ну а теперь к делу, — уже серьезно сказал Пуаро. — Вы считаете, капитан, что пора?
— Да, сэр. Вчера в Китае что-то произошло. Границы закрыты, телетайпы не работают, радиостанции тоже — никаких сообщений оттуда не поступает.
— Ли Чан-йен начал действовать. А что остальные?
— Эйб Райленд прибыл в Англию неделю назад, затем уехал на континент.
— А мадам Оливье?
— Вчера покинула Париж.
— Она уехала в Италию?
— В Италию, сэр. Судя по имеющейся у нас информации, оба они направляются в то место, которое вы нам указали. А откуда оно вам известно?
— Это не моя заслуга. Здесь поработал Гастингс. Он очень умный, правда, обычно ему удается это скрыть — из скромности… Так что мы очень ему обязаны.