24
В Булавайо мы приехали рано утром в субботу. Мне там не понравилось. Стояла кошмарная жара, отель попался прескверный. Сэр Юстас стал какой-то угрюмый, другого слова и не подберешь. Во-первых, его раздражали наши многочисленные деревянные зверюшки, особенно большой жираф. Он был просто колоссальных размеров, с невероятно длинной шеей, кроткими глазами и уныло опущенным хвостом. В нем сразу чувствовался характер. И обаяние. Мы с Сюзанной никак не могли его поделить. Покупка была сделана в складчину: три пенса я, три – Сюзанна. Она требовала себе жирафа по праву старшинства, я же твердила, что первой оценила его красоту.
Надо признать, деревянные звери серьезно усложняли нам жизнь. Перетаскивать с места на место сорок девять статуэток затейливой формы, причем сделанных из очень хрупкого дерева, довольно-таки непросто. Мы наняли двух носильщиков, и один благополучно грохнул оземь стайку восхитительных страусов, отбив им головы. Наученные горьким опытом, мы с Сюзанной с той поры сами тащили все, что могли унести. Полковник Рейс нам помогал, а большого жирафа я давала сэру Юстасу. Даже безупречной мисс Петтигрю не удавалось улизнуть, на ее долю выпадали большой бегемот и два черных воина. По-моему, мисс Петтигрю меня недолюбливала. Может, я казалась ей слишком дерзкой? Во всяком случае, она явно избегала моего общества. И что интересно: ее лицо мне смутно кого-то напоминало, однако я не могла понять кого.
Почти все утро мы отдыхали, а после полудня отправились на экскурсию в Матоппос: нам хотелось посмотреть на могилу Родса. Вернее, некоторые из нас только собирались пойти, но не пошли. Например, сэр Юстас. В последний момент он отказался. Вообще он пребывал в столь же мрачном расположении духа, как и в то утро, когда мы приехали в Кейптаун. Тогда он швырнул об пол персики, и от них осталось мокрое место. Видимо, ранние приезды в незнакомые города плохо отражаются на его здоровье. Сэр Юстас ругал носильщиков, официантов, весь обслуживающий персонал гостиницы… Он, конечно, с удовольствием обругал бы и мисс Петтигрю, которая таскалась за ним с блокнотом и карандашом, но не отваживался. Даже он! Слишком уж она была похожа на хрестоматийную, классическую секретаршу. Слава богу, что мне удалось спасти нашего жирафа! А то сэр Юстас и его бы грохнул оземь.
Так вот, возвращаясь к экскурсии… Сэр Юстас отказался, мисс Петтигрю заявила, что тоже останется дома: вдруг она ему понадобится?! А Сюзанна в последний момент передала, что у нее разболелась голова. Так что мы с полковником Рейсом поехали вдвоем.
Он странный человек. В компании это незаметно, но когда остаешься с ним один на один, то явственно ощущаешь, насколько это большая личность. В нем есть что-то подавляющее. Полковник вдруг становится молчаливым, однако его молчание гораздо красноречивее слов.
Именно так он себя вел, когда мы ехали в Матоппос по мягкой желто-бурой траве. Вокруг стояла удивительная тишина… если, конечно, не обращать внимания на дребезжание нашей колымаги. Я думаю, она самой первой сошла с фордовского конвейера. Ее обивка вся истрепалась, а мотор… в механике я ни бельмеса не смыслю, но даже мне было понятно, что с ним не все в порядке.
Постепенно ландшафт менялся. Появились громадные валуны каких-то причудливых, фантастических очертаний. Я вдруг почувствовала, что попала в доисторическую эру. Неандертальцы показались мне на мгновение столь же реальными, какими они казались отцу. Я повернулась к полковнику Рейсу и мечтательно проговорила:
– Наверно, здесь когда-нибудь жили великаны. А их дети очень напоминали сегодняшних ребятишек: играли камешками, строили из них башни, потом ломали и старались положить один на другой как можно больше камней. Я бы назвала это место Страна великанских детей!
– Очень может статься, что вы, сами того не подозревая, недалеки от истины, – серьезно сказал полковник Рейс. – Африка вся такая: простая, примитивная и необъятная.
Я кивнула, спросив:
– Вы ее любите, да?
– Да. Но если человек тут живет долго, он ожесточается. Перестает уважать чужую жизнь и бояться смерти.
– Вы правы, – согласилась я, думая о Гарри Рейберне. Именно таким он и был! – А слабый человек, живущий в Африке, тоже бывает жесток?
– Сперва нужно уточнить, кого вы считаете слабым, мисс Анна.
Рейс говорил таким серьезным тоном, что я удивилась. И ощутила, что очень плохо его знаю.
– Ну, допустим, детей и собак.
– Детей и собак я никогда не обижал, честное слово. А женщин вы не относите к разряду слабых существ?