Столовая, большая неуютная комната. На столе остатки завтрака, вокруг стола беспорядочно разбросаны стулья. Иван, в тужурке, ходит по комнате, Софья моет чайную посуду, Федосья убирает её в буфет.
Иван. Что — она приличная женщина, эта Соколова?
Софья. К ней чувствуешь уважение.
Иван (скептически). Ну, уважение! (Подумав.) Однако надо будет надеть новый мундир.
Софья. Он в ссудной кассе.
Иван. Ф-фу, чёрт! Вы скоро и меня туда стащите!
Софья (спокойно). За нас с тобой там не дадут ни гроша.
Иван. Без иронических шуток! Кто разорил меня? Твои наряды и капризы!
Софья (сдерживаясь). А также твоя игра, твои любовницы и кутежи…
Иван (останавливаясь, смотрит на неё, пожимает плечами, говорит спокойно). Я не хочу споров; мне нужно встретить эту женщину вполне корректно, моя беседа с нею, вероятно, будет известна всему городу, а если бы не это, ты, моя милая (грозит ей пальцем), услышала бы несколько тёплых слов…
Федосья (бормочет). Зарычало воевало…
Иван. Характер у тебя становится невыносим. Ты груба, как прачка, и зла, как чёрт, которому прижали хвост. Я слишком устал для того, чтобы терпеть твои выходки, я требую покоя! Я должен беречь свои силы для детей…
Софья (холодно). Ты погубил детей!
Иван (грубо). Не смей говорить так!
Софья (вздыхая, твёрдо). Мы с тобой погубили детей, да! Посмотри, как они несчастны…
Иван. Ага, твоя горбунья! Но мои дети — уважают меня!
Софья. В Петре зреет отвращение к нам… Надежда — чувственное животное, без ума и сердца…
Иван. Как ты. Ты была такой же!
Софья. Александр развращён тобой, Вера — бедная, глупая девочка…
Иван. Ты не умела воспитать их, ты!
Софья. Я знаю, в чём я виновата.
Иван. Чего ты хочешь от меня, скажи, чего?
Софья (бросая полотенце). Слушай, ты десять лет боролся против детей…
Федосья. Ну, вот, начали…
Иван (усмехаясь). Что такое?
Софья (сильнее). Обыскивал, хватал, сажал в тюрьмы — кого?
Иван (изумлён). Это — либерализм, что ли? Ты бредишь! Старуха, не смеши меня!
Федосья. Сто лет ругаетесь… уж пора бы устать…
Софья (тоскливо). Ты убивал мальчиков. Одному из убитых было семнадцать лет. А девушка, которую вы застрелили во время обыска! Ты весь в крови, и всё это кровь детей, кровь юности, да! Ты сам не однажды кричал: они мальчишки! Помнишь?
Иван (испуган, недоумевает). Софья, что с тобой? Это ужасно!
Софья. Да, ужасно!
Иван. Ты собрала всю клевету и ложь… да разве только одни молодые идут против порядка? Наконец, ты говоришь опасные вещи! Если тебя услышит Пётр или Вера…
Софья. Из трусости или со зла — ты сделал подлость…
Иван (теряется). Софья, я — дворянин, я не позволю…
Софья. Ты указал на юношу, который будто бы стрелял в тебя… ты знаешь, видел — это стрелял он? Он?
Иван. А, понимаю! Тебя настроила его мать…
Софья. Ты скажешь по чести, вот здесь, перед образом, мне в глаза, что он стрелял?
Иван (гневно). Довольно! Я всё понял! Я ей — покажу!
Федосья. Охо-хо… Разбодрился кум, растерявши ум…
Софья (подошла к мужу). Иван, ты должен сказать жандармам, что ты ошибся, не этот юноша стрелял в тебя — ты скажешь!
Иван (испуган её тоном). А… если не скажу?
Софья. Скажешь! Христа ради прошу…
Иван. Это отвратительно! Но если я уверен в его вине?
Софья. Неправда! Я не к сердцу твоему обращаюсь — бесполезно кричать в пустоту, — я говорю тебе: или ты сознаешься в своей ошибке, или я расскажу о тебе Пётру и Вере… Ради детей, Иван!
Иван (колеблется). Это насилие надо мной! Это безумие!
Софья (слабея). Сделай, как я говорю, — ты сам себе покажешься лучше, честнее…
Иван (отмахиваясь от неё). Довольно! Мне, конечно… да чёрт с ним, с этим прохвостом. Действительно, я не уверен, что он стрелял… но ведь кто-нибудь стрелял же! Я, наконец, допускаю — не он! Но всё-таки устраивать мне такую сцену из-за пустяков — это безумие, Софья!
Софья (утомлена напряжением, тихо). Вся моя жизнь — безумие… и твоя тоже…
Федосья (бормочет). Нянчила-водила, всю силушку убила…
(Пётр идёт.)
Иван (пожимая плечами). Откуда это у тебя? Гм… Что тебе нужно, Пётр?
Пётр. Ничего.
Иван. Гм… Почему ты не в гимназии?
Пётр. Не пошёл туда. А вы — ссорились?
Иван (вскипая). Ты смеешь так спрашивать?..
Софья (слабо). Петя, не надо…
Пётр (спокойно). А почему не смею, папа?
Иван. Видишь, Софья? Ага!
Пётр (грустно улыбаясь). Разве мне всё равно, как живут мои мать и отец?
Иван (не знает, как ему отнестись к сыну). Во-первых, ты — ещё мальчик…
Пётр. И так далее… Скажите, правда, что Веру решено выдать замуж за Ковалёва?