ПРОГРЕСС
ПАПА 1878
СЦЕНА ПЕРВАЯ СОН
Ватикан. Папская спальня. Ночь
Папа(в постели)
Ах, наконец засну! . . . . . . . .(Засыпает)
Глагол звездного неба О смертные, усните! Мужчины, женщины, — забудьтесь, отдохните! Потребный для земли настал покоя час. Уймись, волненье душ! О злые, хватит с вас! От злопыхательства устали вы и сами Во сне людским сердцам божественное пламя Господне сердце шлет. Нас возвышает сон Не в неизвестное ты, смертный, погружен — Ты знаешь все, познав, что зла творить не надо. Судьба — вертеп, душа — священная лампада. Бог высшей мудростью своей соединит С твоей невинностью сияющий зенит Лучится мысль твоя, чтоб к небу прикрепиться. Жизнь — это в сумраке раскрытая страница, Ты только в смертный час прочтешь ее сполна, Так расшифровывай ее во время сна. Сон — это шелест крыл, плеск, мрака просветленье, Меланхоличных стад и бледных толп движенье Под взглядом вечности в божественный предел. Взнесись, Ответственность, над тьмою наших дел! Сковала, смертные, нас цепь одна и та же. Почувствуй, о пастух, как твой ягненок тяжек. А вы, властители, непрочные весьма, Старайтесь, чтобы вас терпела эта тьма. Ведь бездна яростью великою вскипает, Но только сильному она и угрожает, А атом мыслящий надеется, что он Спокойно может спать, сей бездной защищен. Так спите, зло, добро, и горе, и страданье Под чистым серебром небесного сиянья. И счастлив человек, почувствовав во сне: Вот звезды ясные сияют в вышине, Чтоб слабых защитить, над скорбными склониться, Над всеми, кто во сне осмыслить явь стремится И хочет получить таинственный совет. Так пусть же проплывет над вами этот свет Высокочтимых звезд! О бедняки, владыки, Как тени в саванах вы жалки, вы велики! Да содрогнут вас всех сейчас во время сна Виденья многие, но пусть чиста, ясна, О смертные, душа не спит в вас! . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . ВХОДЯТ КОРОЛИ Короли Папа, здравствуй! Мы — власть, мы — господа. Папа Привет вам, люди. Короли Пастырь, Всесильны мы. Папа Зачем? Короли На то мы короли! Папа А бог? Короли Сам знаешь: есть вершины у земли! Папа С господней высоты увидел лишь одно я — Равнину. Короли Мы — цари, мы — власть! Папа Тень все земное! Короли Мы — лучшие! Папа Равны все люди меж pсобой. Короли Нет! Мы — Хорив, Галгал. Над ровною землей Встаем мы, как Синай. Мы — дубы над горами! Мы — небо, созданное божьими руками. Папа На ликах гор — заря, на ваших лицах — ночь. Бог не творил владык! Короли Но сам же ты точь-в-точь Король! Папа Я? Царствовать? К чему мне власть такую? Короли Так что ж ты делаешь? Папа Что делаю? Люблю я! ПАПА НА ПОРОГЕ ВАТИКАНА Внимайте, Рим и мир! Вам говорю я так: Вас долго, смертные, томил кромешный мрак, И трепетали вы при виде сильных мира; Но знайте: темен трон, и дешева порфира. Итак, сыны Отца, внемлите! Вот вам весть: Под этим благостным и темным небом есть Власть лишь одна — любовь; и трон один навеки — Невинность! Свет и мрак сегодня в человеке — Как два противника, готовые убить. Священник — кормчий ваш. Он должен свет ловить, Пока его душа не озарится светом. Мысль, травка, человек — все хочет в мире этом Расти при свете дня. Настали времена: Заря рассветная торжествовать должна. Господь доверил нам свою обитель. Люди, Совсем не для того дано нам правосудье, Чтоб попирать его, и множить мрак невзгод, И шар земной крутить назад, а не вперед. Я слеп, друзья, как вы. Ни мира я не знаю, Ни бога, ни людей. И, это понимая, В согласии с моих неведений числом, Я, пастырь, три венца имею над челом. Считаясь папою по облику и платью, Считаю слугами я вас, о люди-братья. Зачем живу в дворце вот этом — не пойму, И диадемою украшен почему. Верховный я глава, властителей властитель, Наместник господа, монарх, первосвятитель, Но, люди, слушайте — мне ясно наконец: Я — нищ! И я уйду, покину я дворец, И да простят меня все эти самоцветы, Все ткани пышные, что на меня надеты. Весь этот страшный блеск, что случай мне вручил, Пусть не клянет меня, что здесь, как тень, я жил, Рожден для хижины, в роскошествах коснея! Людская совесть — вот сестра моя. И с нею Иду беседовать. Я ненавижу зло, Не ненавидя злых. И время мне пришло Монахом только быть, таким же вот, как были Святой Антоний, и Гонорий, и Василий. И туфлю, наконец, носить я перестал, Ту, на которой крест нередко трепетал От королевского кровавого лобзанья. Ковчег покинул Ной, и я иду в скитанья. Бог в помощь страннику. Одетый в дождь и пыль, Лишь дней своих концом владею я, бобыль, Но свет несу я вам, от скорби отупевшим. Я помогу сердцам, крушенье потерпевшим. Сольюсь я с темнотой, сольюсь я с беднотой, Меж терний я пробьюсь. Пущусь я в путь святой Босым, как Иисус; ведь те, кто неимущи, Как он, те всех сильней! Уйду в людские гущи Я, веры сеятель, ловец сердец. А Рим Оставлю римлянам, чтоб сделать мир своим. Бог — это Человек. Иду к нему. Не стойте Здесь, на моем пути! СОБОР ВОСТОЧНОЙ ЦЕРКВИ