В тот вечер, направляясь к восьми часам в мастерскую Джипо, он был в хорошем настроении.
В первый раз за целый месяц шел дождь. Он обильно поливал пересохшую землю, и Морган с удовольствием вдыхал влажный воздух.
Тщательно зашторенные окна мастерской не пропускали свет, и сарай казался заброшенным.
Он собрался уже выйти из «Бьюика» и еще не успел выключить фары, как услышал приближающиеся легкие шаги. Он прищурился, вглядываясь в темноту, и машинально положил руку на рукоятку пистолета.
Из темноты в поток света от автомобильных фар вошла Джинни. На ней был дождевик из голубого пластика, блестевший от дождя. Медно-рыжие волосы она спрятала под капюшон.
— Первый дождливый вечер за целый месяц, — сказал Морган. — Я бы заехал за тобой, если бы знал, где ты живешь.
— Спасибо, обошлась, — отрезала она.
Морган встал между ней и сараем, ежась под дождем.
— Где же ты все-таки живешь, Джинни?
— Тебе не все равно?
Он положил руку ей на плечо, притянул к себе.
— Зачем так грубо, малышка? И к чему эта таинственность? Я не знаю, кто ты, откуда ты пришла, как могла придумать этот план и даже где ты живешь. Если у нас что-нибудь сорвется, ты можешь испариться, будто тебя и вовсе не было.
Джинни стряхнула его руку с плеча.
— Разве это так плохо? — спросила она и, быстро обойдя его, подошла к сараю и постучала.
Несколько секунд Морган продолжал стоять неподвижно, прищурив холодные черные глазки, но, как только Китсон открыл дверь, он вошел вслед за девушкой в мастерскую.
— Всем привет! — сказал он, стряхивая с плаща капли дождя. — Как идут дела?
— Закончили, — ответил Китсон, не сводя глаз с Джинни, которая в этот момент сняла мокрый плащ и бросила его на верстак. На ней был серый костюм и зеленая блузка, оттеняющая ее медно-рыжие волосы. Она была так красива, что у Китсона защемило сердце. Он просто пожирал ее глазами. Она же скользнула по нему взглядом и больше не удостаивала его вниманием.
Джинни взяла с верстака пакет, завернутый в коричневую бумагу, который только что положила туда, чтобы снять плащ, и подала его Джипо, стоявшему возле трейлера.
— Вот, я занавески принесла.
Морган подошел к ней.
— Значит, порядок? — спросил он, глядя на Джипо, толстое лицо которого так и сияло от гордости.
— Все сделано, сработано на совесть, Фрэнк, — ответил он, разрывая бумагу, в которую были завернуты занавески. — Дай только мне повесить эти штуки, и потом мы тебе покажем нашу колымагу.
Блэк вышел из тени, вытирая руки тряпкой. Он увидел, как Китсон смотрит на Джинни, и сам уставился на нее.
Он не видел женщин целых одиннадцать дней, и теперь Джинни казалась ему особенно соблазнительной. Его забавляло, что Китсон пялит глаза на Джинни. На что рассчитывает этот ублюдок? Неужто он в самом деле думает, что добьется чего-нибудь у такой девушки? Такому, как он, надо быть чокнутым, чтобы на это надеяться.
— Салют! — сказал он, направляясь к Джинни. — Давно мы тебя не видели. Где это ты пряталась?
Неожиданно девушка улыбнулась, а Блэку казалось, что даже улыбку заслужить у нее ему будет очень трудно.
— Да как тебе сказать, — бросила она небрежно. — Я была в разных местах — то здесь, то там. Только я ни от кого не пряталась.
— А почему нас ни разу не навестила? — спросил он, предлагая ей сигарету. — Глядишь, развлеклись бы в женском обществе.
Она взяла сигарету и прикурила от огонька, который он зажег для нее.
— Я хоть и женщина, но развлекать не берусь, — ответила она.
Китсон наблюдал за этой сценой, и сердце у него сжалось еще сильнее. Эта легкомысленная пустая болтовня возмущала его. Он никогда бы не смог говорить с ней подобным образом, и ему было больно видеть, что ей такой тон, по-видимому, нравится.
— Могла все же навестить нас, — продолжал Блэк. — Я чувствовал себя ужасно одиноким. Подумать только, целых десять ночей мне пришлось спать с Джипо!
Она засмеялась.
— Неплохо для разнообразия, — сказала она, потом отвернулась от него и подошла к трейлеру, возле которого похаживал Морган, осматривая его со всех сторон.
Прикрепив занавески, из трейлера вышел разгоряченный Джипо.
— Зайди внутрь и погляди, — пригласил он Моргана. — Все готово.
Морган продолжал осматривать трейлер.
— А как с дверью, Джипо?
Джипо просиял. Это был его конек. Вершина мастерства!