Как видим, бенефиции уже обладает некоторыми чертами, которые снова встречаются в развитом лене. Для обоих одинаково имеют силу смена на троне и переход частного владения по наследству. Как лен, так и бенефиций подлежат конфискации только при определенных условиях. В созданной бенефициями общественной иерархии, идущей сверху вниз от короны через крупных бенефициариев, предшественников имперских князей, к средним бенефициариям, позднейшему дворянству, а от них к свободным и несвободным крестьянам, большая часть которых живет марками, мы видим основы позднейшей замкнутой феодальной иерархии. Правда, надо заметить, что если позднейшее ленное держание при всех обстоятельствах является служилым держанием и обязывает к несению военной службы у владельца лена, то для бенефиция последнее условие, конечно, еще не имеет места, а первое отнюдь не необходимо. Но тенденция превращения бенефиция в служилое поместье уже бесспорно имеется налицо и приобретает в IX веке все большее распространение; и по мере дальнейшего распространения этой тенденции бенефиции развивается в лен.
Но этому развитию содействует еще один фактор — перемены в административном устройстве округа и военном строе, происшедшие сначала под влиянием крупного землевладения, а впоследствии под влиянием крупных бенефициев, в которые, все больше превращались прежние крупные земельные владения в результате непрестанных междоусобных войн и связанных с ними конфискаций и новых пожалований.
Понятно, что в этой главе речь идет только о бенефиции в его чистой, классической форме, которая, конечно, была лишь преходящей и далеко не везде одновременно проявлялась. Но такие исторические формы проявления экономических отношений можно понять, наблюдая их только в таком чистом виде, и одна из главных заслуг Рота состоит именно в том, что он очистил эту классическую форму бенефиция от шелухи всех затемняющих ее придатков.
Изображенный выше переворот в сфере поземельных отношений не мог остаться без влияния на старый государственный строй. Этот переворот вызвал в нем также значительные изменения, а последние, в свою очередь, оказали обратное влияние на отношения землевладения. Мы оставляем пока в стороне преобразование всего государственного строя и ограничиваемся здесь рассмотрением влияния нового экономического положения на сохранявшиеся еще остатки старого народного строя как в отношении организации округа, так и в военном деле.
Уже в эпоху Меровингов мы часто встречаем графов и герцогов в роли управителей коронных земель. Но только в IX веке мы находим коронные земли, о которых с достоверностью можно судить как о таковых, связь которых с графской должностью выражалась в том, что граф получал доходы с этих земель, пока оставался в своей должности. Прежняя почетная должность превратилась в оплачиваемую из обеспеченных доходов. Наряду с этим графы владеют также королевскими бенефициями, лично им пожалованными, что при тогдашних отношениях представлялось само собой разумеющимся. Таким путем граф сделался могущественным землевладельцем внутри своего графства.
Прежде всего ясно, что авторитет графа должен был страдать от появления крупных землевладельцев под его начальством и рядом с ним; люди, которые во времена Меровингов и первых Каролингов довольно часто относились с насмешкой к приказам короля, должны были оказывать еще меньше уважения распоряжениям графа. Их свободные держатели, рассчитывавшие на защиту со стороны могущественных вотчинников, также часто оставляли без внимания требования графа явиться в суд или к отбыванию военной повинности. Это и было как раз одной из причин, вызвавших введение пожалования на началах бенефиция вместо аллода, а позднее — постепенное превращение в бенефиции большей части крупных земельных владений, обладание которыми ранее не было связано никакими условиями.