Независимцы устроились довольно хитро: в легальной печати они бьют себя в грудь и вопрошают, «где приступ к ответу у революционных марксистов?». Независимцы знают, что в легальной печати ответить им нельзя. А в нелегальной печати друзья этих независимцев (голосовцы) презрительно отмахиваются от ответа на вопросы, «без разрешения которых невозможно и шагу ступить». Достигается все, что нужно независимцам (т. е. ренегатам социализма) во всем мире: звонкая фраза налицо, фактическая независимость от социализма и от социал-демократической партии тоже налицо.
6. О группе независимцев-легалистов
Перейдем теперь к выяснению того, что произошло после пленума. На этот вопрос Троцкий и Ионов дают согласный и простой ответ. «Ни во внешних условиях политической жизни, – гласит венская резолюция, – ни во внутренних отношениях нашей партии не произошло после пленума никаких реальных изменений, которые затруднили бы работу по строительству партии…». Фракционный рецидив, неизжитое наследие фракционных отношений, вот и все.
У Ионова то же объяснение «в лицах».
«Пленум кончился. Участники его разъехались… Руководители старых фракций очутились на свободе, эмансипировались от всяких сторонних влияний и давлений. К тому же подоспели порядочные подкрепления. Для одних – в лице т. Плеханова, усиленно проповедующего в последнее время объявление партии на военном положении. Для других – в лице шестнадцати «старых партийных работников, хорошо известных редакции «Голоса Социал-Демократа»» (см. № 19–20, «Открытое письмо»). «Как же при таких условиях не ринуться в бой? Вот и принялись за старое «дело» взаимного истребления» («Отклики Бунда» № 4, стр. 22).
Подоспели «подкрепления» к фракционерам и – опять подрались, только и всего. Правда, в качестве «подкрепления» большевикам подоспел партийный меньшевик, Плеханов, «подоспел» с войной против ликвидаторов, но это все равно для Ионова. Ионову не нравится, очевидно, плехановская полемика с Потресовым, т. И. (предлагавшим «распустить все») и т. д. Это его право, конечно, порицать эту полемику. Но как же это назвать ее «объявлением партии на военном положении»? Война с ликвидаторами есть объявление партии на военном положении – запомним эту «философию» тов. Ионова.
Для меньшевиков заграничных подкреплением явились меньшевики русские. Но это обстоятельство нисколько не заставляет т. Ионова задуматься.
Понятно, какой практический вывод вытекает из подобной «оценки момента» Троцким и Ионовым. Ничего особенного не произошло. Просто фракционная драка. Поставить новых нейтрализаторов – и дело будет в шляпе. Все объясняется с точки зрения кружковой дипломатии. Все практические рецепты – одна кружковая дипломатия. Даны «ринувшиеся в бой», даны желающие «примирять»: тут выкинуть упоминание о «фундаменте», здесь добавить имярека в «учреждение», там «уступить» легалистам в приемах созыва конференции… Старая, но вечно новая история заграничной кружковщины!
Наш взгляд на то, что произошло после пленума, иной.
Добившись единогласных резолюций, устранив все «склочные» обвинения, пленум окончательно припер к стене ликвидаторов. Прятаться за склоку более нельзя. Ссылаться на неуступчивость и «механическое подавление» (вариант: усиленная охрана, военное положение, осадное положение и т. п.) более нельзя. Отойти от партии можно только из-за ликвидаторства (как впередовцы могут отойти только из-за отзовизма и из-за антимарксистской философии).
Припертые к стене, ликвидаторы обнаружили свое «лицо». Их русский центр – все равно, формальный или не формальный, полунелегальный (Михаил и Ко) или вполне легальный (Потресов и Ко) – ответил отказом на призыв вернуться в партию. Русские легалисты-ликвидаторы окончательно порвали с партией, сплотившись в группу независимых социалистов (независимых от социализма и зависимых от либерализма, конечно). Ответ Михаила и Ко, с одной стороны, выступления «Нашей Зари» и «Возрождения», с другой, – знаменуют именно сплочение антипартийных кружков «социал-демократов» (вернее: якобы с.-д.) в группу независимых социалистов. Поэтому «примиренческие» потуги Троцкого и Ионова теперь смешны и жалки. Только полным непониманием происходящего можно объяснить эти потуги, которые теперь безвредны, ибо за ними нет никого, кроме кружковых дипломатов за границей, кроме непонимания и незнания где-нибудь в захолустье.