— Если бы дед Талима не потерял свой дворянский титул, вам бы не пришлось заниматься всей этой конспирацией, — проронил Клейн, садясь напротив принца.
Эдессак взял в руку бокал с кроваво-красным вином и вздохнув произнес:
— Я когда-то пытался помочь отцу Талима вернуть их семьей аристократический титул, но, к сожалению… Шерлок, вы получили мою посылку?
— Да, — ответил Клейн, собравшийся отвечать только на поставленные ему вопросы и не рассказать ничего больше.
— И как идет расследование? — Слегка кивнув, вопросил принц, поигрывая вином в бокале.
— Я совершил несколько гаданий, использовав волосы, кровь и личные вещи Талима. Каждое из видений гласило, что умер он от внезапной остановки сердца, — бесстрастно заговорил Клейн, пытаясь дать понять принцу, что он был недостаточно хорош для этого расследования.
— Что вы собираетесь предпринимать дальше? — Разочарованно вздохнув, вопросил Эдессак.
— Я опрошу людей, с которыми Талим встречался за несколько дней до своей смерти и посещу несколько мест, в которых тот успел побывать, — выверенно, словно заучив эту фразу, ответил детектив.
Эдессак метнул взгляд на своего дворецкого и произнес:
— У детектива, безусловно, не будет недостатка в несговорчивых людях, над которыми властны деньги или угрозы. Хм… Заплати мистеру Мориарти 100 фунтов.
— Да, Ваше Высочество, — торжественно изрек дворецкий и достал пачку банкнот, по всей видимости, приготовленную заранее.
100 фунтов? — Вновь прочувствовал Клейн всю щедрость принца Эдессака.
— Я сделаю все, что в моих силах, — вымолвил детектив и не посчитав деньги, сложил их себе в карман.
— Я надеюсь, что мы сможем упокоить душу Талима, — сказал принц и сжатой в кулак рукой постучал себя в грудь.
Он отвернулся от Клейна, обратив свой взор на Королевской кладбище находившиеся неподалеку.
Несмотря ни на что, его дружба с Талимом все такая же крепкая… — вздохнул Клейн и вышел из кареты.
Район Императрицы, в роскошном имении графа Холла.
Одри мимолетно взглянула на своего преподавателя психологии и понизив голос произнесла:
— Мисс Эскаланте, я недавно была на новом собрании Потусторонних и некие люди изъявили острое желание заполучить Потустороннюю Черту Человекоподобной тени и формулу зелья Благословленного Ветром… Они предлагали очень большие деньги. Я правильно понимаю, что эти вещи присущи средней последовательности? Очень интересно… Кстати, как вы считаете, заинтересует ли такая сделка Алхимиков Психологии?
Оселека невольно вздрогнула и задумавшись на секунду, ответила:
— Я поспрашиваю, когда вернусь.
— Хорошо, — бегло ответила Одри, словно ничуть незаинтересованная в своих же словах.
— Мисс Одри, — серьезным тоном обратилась Оселека к своей ученице, — несмотря на вашу последовательность, вы так и не получили формального мистического образования. Вы все еще недостаточно хорошо разбираетесь в техниках применения сил Зрителя и Телепата, а также малограмотны в фундаментальных теориях. Начиная с сегодняшнего дня, я буду нацелена на то, чтобы вы как можно скорее стали истинной Потусторонней.
— Я только этого и желаю, — искренне отозвалась Одри.
Огромный золотистый ретривер по имени Сьюзи, все это время сидевшая у ее ног, радостно завиляла хвостиком, словно радуясь за свою хозяйку.
Решив отдохнуть, Клейн арендовал экипаж и двинулся обратно на Минек-Стрит, 15.
Открыв дверь своего дома, он уже собирался снять с себя шляпу, но вдруг замер.
Его Духовная Интуиция просигнализировала ему, что в его гостиной бывал незнакомец. Кто-то находился в его комнате!
Это же… Я же был так аккуратен… Может быть, меня хотят о чем-то предупредить или спугнуть от расследования? — Стоя в коридоре размышлял Клейн.
Он, недолго думая, развернулся к еще не уехавшему экипажу и приказал кучеру езжать к Собору Пара.
Собор возвышался над дымовыми трубами и часовой башней. Все это великолепие олицетворяло собой силу пара и промышленности, а исправно работавшие часы — незыблемую красоту и могущество человеческого ума.
Для Собора Пара не существовало ни выходных, ни обеденных перерывов, посему в зале постоянно находились прихожане.
Клейн сел в проходе, оперся на трость, снял шляпу и в течении десяти минут притворялся, что молился Богу Пара и Машин.
Затем он собрал свои вещи и пошел по проходу к алтарю. Он обратился к епископу, стоявшему неподалеку: