— Что? — Отложив вилку спросил Клейн и поднял глаза. — Из Восточного Района уезжают люди?
— Должно быть, они нашли другую работу. Я не знаю, куда именно они переехали, — честно ответил старик.
— А что их семьи? — Не отступал детектив.
— Кто-то уехал со своими родственникам, которым также не повезло остаться без работы. А кто-то и вовсе покинул город, в поисках лучшей жизни.
Что-то здесь неладное… — мысленно отметил Клейн и продолжил поедать поздний завтрак.
Выслушав отчет своего осведомителя, Клейн договорился о следующей встрече, вытер рот, взял в руки шляпу и произнес:
— Собирайтесь, мы едем на Голден-Клок-Стрит.
В недорогом отеле на Голден-Клок-Стрит.
Получив 2 пенни в качестве взятки, обставленной как чаевые, хозяин отеля повел
Клейна и Старину Колера в апартаменты, где, как подозревалось, проживал Азик Эггерс.
— За это время здесь побывало немало охотников за головами. Хе-хе, мой кошелек хорошенько так пополнел за последние несколько дней, — поделился хозяин отеля и отворил дверь номера.
Клейну предстала комната, внутри которой валялись опрокинутые стулья и лежало повсюду разбросанное тряпье. Это были единственные очевидные признаки драки.
Будучи обладателем неплохой проницательности, Клейн тут же взглянул под кровать.
После двух секунд тщательного осмотра, он похлопал по простыне рукой.
Пыль постельного белья взмыла в воздух, а из-под кровати выскочила серая крыса.
Хвостатый вредитель показался детективу вполне обыкновенным, но Клейн увидел ее ауру, имевшую лишь два цвета: черный и зеленый.
Крыса завернула за угол и вскарабкалась на стену, подставив взору свое брюхо.
В том мягком месте плоть виделась легким зеленым свечением, от струящегося внутри гноя. Клейну было понятно, что внутренние органы крысы полностью сгнили.
Детектив задумчиво оглянулся на Старину Колера, который не обращал на ту крысу никакого внимания.
— Награду за Азика Эггерса уже сняли?
— Нет, — прямо ответил старик.
Клейн окинул взглядом апартаменты, а затем вышел в коридор.
— Пойдемте, здесь нет никаких ценных улик.
На Минек-Стрит, 15.
Клейн, исправно изображавший активную деятельность, устал и лег в кровать, погрузившись в мир сновидений.
Сны были прерывистыми, а сцены в них ускользали от ума Клейна. Внезапно пробудившись, он осознал, что до сих пор пребывал во сне.
Кто-то вторгся в мой сон… — рассудил Клейн, небрежно оценивая обстановку.
Он оказался на некоем плодородном поле.
Где-то вдалеке текла река и окольцовывала собой высокие скалы.
Одна сторона утеса была голой, обнажая чистый белый камень. Издалека эта картина показалась Клейну какой-то таинственно чарующей.
Вскоре он заметил нечто необычное.
Почти десять мужчин и женщин в черных пальто и темных куртках обступали скрытый подземный вход в пещеру. Среди них Клейн узнал Бернарда Икансера.
Это Уайт-Клифф… Стратфорд… Разум Машины… Они пытаются войти в гробницу семьи Амон? Почему мне это снится? — Озадачившись подумал Клейн.
Как вдруг он увидел, как на поверхности речной глади что-то колышется. Речные линии образовали собой строку:
«Ваш верный и покорный слуга Аррод прибыл, чтобы доложить вам о разведанном».
Клейн разинул рот, потеряв дар речи. Затем в его голове раздался голос:
И почему такое прекрасное зеркальце оказалось доносчиком?
Глава 446. Боевой стиль Разума Машины.
В одно мгновение Клейн принял образ всеведущего Шута и кивнув произнес:
— Неплохо.
Впереди него бурлила река, образовывая волнами белесые строки:
«Далее следует процесс исследования, который зафиксировал ваш верный слуга Аррод. Вы вольны в любой момент ускорить или вовсе пропустить неугодные сцены».
Эта фраза застыла на несколько секунд и словно по волшебству сменилась кадрами из экспедиции. Клейн мгновенно очутился поблизости с Бернардом Икансером. Он был незрим для членов исследовательской группы.
Оглядевшись Клейн ощутил себя активным участником действа. Ничто из того окружения не выдавало всю нереальность происходящего.
Я могу ускорять или пропускать сцены… Это уже не зеркало какое-то, а домашний кинотеатр с погружением в виртуальную реальность… — усмехнувшись, подумал Клейн.
Он еще раз оглядел членов Разума Машины и заметил некоего старика в белых одеяниях и жреческой шапочке. У него было необычайно доброе и спокойное выражение лица.
— Ваша Светлость, все готово, — с поклоном старцу произнес Бернард.