Вслед за щелчком портретной рамы, в зал прорвался сильный поток ветра, разогнавший гнетущую тишину.
Свечи, стоявшие в железных подсвечниках, загорелись необычайно ярким пламенем. Однако, быстро выгорев, они растаяли и потухли.
Трупы, все это время спокойно лежавшие у подножья двери, загнили смрадной вонью.
Всего за несколько секунд главный зал гробницы погрузился во тьму, оставив из источников света лишь походные фонари, находившиеся в руках членов Разума Машины.
Света от фонарей едва хватало на то, чтобы разглядеть почву под ногами.
Горамик поднял с пола раму и поднялся на помост.
Он подошел к черному саркофагу, протянул правую руку и силой оттолкнул крышку.
*Скрип!*
Тяжелая крышка саркофага со скрипом, но без сопротивления, отодвинулась.
Архиепископ взглянул внутрь и невозмутимым голосом изрек:
— Здесь пусто.
Сцена приблизилась, а Клейн самолично лицезрел, что внутри саркофага ничего, кроме бледно-желтой подушки с вышитым на ней червем, не было.
Горамик обернулся и обратил «лицом» портретную раму Бернарду и остальным.
Клейн замер на месте.
На портрете был изображен улыбающийся молодой человек.
У него были черные глаза и черные вьющиеся волосы.
Его широкий лоб возвышался над худым лицом.
В его глазу был вставлен хрустальный монокль.
А с головы свисала черная остроконечная шляпа.
Глава 448. Возможное происхождение Амона
Амон… — про себя молвил Клейн.
Изначально он полагал, что богохульник, появившийся в Городе Серебра, был лишь потомком древнего рода. Получив наследие некогда могущественной семьи, он достиг Полубожественной Последовательности. Но, к удивлению Клейна, этот человек оказался не только из рода Амона, но и прожил более двух тысяч лет!
Зачем ему понадобилось строить для себя гробницу? Он зачем-то сфальсифицировал собственную смерть? Эта гробница служила своего рода «криокамерой», чтобы сохранить его молодость? Как же он смог пережить Четвертую эпоху и дожить до наших дней… Неужто все благодаря жизненной силе, которую он выкачивал из забредших сюда «кладоискателей»? Раньше я считал, что этот Потусторонний был третьей или второй последовательности… Теперь-то я думаю, что он могущественный мистик первой последовательности… — закипели мысли в уме Клейна, пребывавшего в крайней степени недоумения.
«Кукла-Горамик» дернул себя за горло и вырвал кусок плоти, обнажив сложную внутреннюю механическую структуру.
Его голос, подобно скользящему по трубам воздуху, донесся до окружающих:
— Обследуйте тела, и будьте осторожны!
— Да, Ваша Светлость! — Отозвался Бернард Икансер и отдал приказ остальным членам Разума Машины.
От трупов уже давно отсоединились Потусторонние Черты. А некоторые странным образом соединились со своей Чертой, создавая подобие артефакта.
Также среди трупов было множество различных мистический предметов.
В тот день Разум Машины, вне всяких сомнений, собрал неплохой «урожай». Одни лишь Спектральная рама и Потусторонняя Черта Человекоподобной тени с лихвой окупали затраченные средства для зачистки этой гробницы… Большие инвестиции дают и хорошую прибыль… — разглядывал находки Клейн, прикованным к полу завистливым взглядом.
Придя в себя, он последовал за «Куклой-Горамиком», который в этот момент обходил саркофаг с другой стороны.
Аррод осветил эту сцену, предоставив возможность как следует разглядеть все, что там находилось.
Перед Клейном предстала потрескавшаяся стена от недавно нахлынувшего ветра. Фрески же разрушились, оставив после себя непонятные очертания.
Уцелела лишь фреска, находившаяся почти у самого купола.
На ней был изображен возвышавшийся до небес горный хребет, за вершиной которого возносился колоссальных размеров крест.
От креста исходили линии света, наделяя его некоей сакральностью.
Перед крестом смутно проглядывалась на вид величественная фигура. Сам горный хребет напоминал силуэт животного, распростертого у ног властной персоны.
Неизвестную фигуру окружали двукрылые, четырехкрылые и шестикрылые ангелы. Кто-то из них держал в руках горн, кто-то флейту, у третьих были арфы.
У подножия горного хребта два двенадцатикрылых ангела смиренно шли к вершине, держа на руках по младенцу.
У ребенка слева были черные вьющиеся волосы, а у ребенка справа — светлые.
Их глаза были разноцветны, с преобладанием черного и золотого.