Услышав это, Эмлин сразу же представил подобный сценарий: его родственники, которые и без того посмеивались над ним из-за его пристрастия к куклам, вынуждают его покинуть родной очаг и переехать в Церковь Урожая. Под презрительные взгляды других сангвинов он скрывается в обители Матери-Земли и из ее тени спасает тех, кто над ним же и издевался.
— Я согласен на эти условия, — почтительно ответил вампир.
Клейн откинулся назад и небрежно произнес:
— Наши собрания проводятся прямо здесь… Ты готов присоединиться к нам, ради поисков могущества во имя спасение расы сангвинов?
— Истинно так!
Клейн удовлетворенно кивнул и спросил нового члена клуба:
— У тебя есть какие-либо пожелания?
Эмлин, пребывавший вне себя от радости, выпалил:
— Достопочтенный Мистер Шут, я бы хотел, чтобы вы помогли мне избавиться от ментальных чар, которые на меня наложил епископ Церкви Матери Земли…
— Да, я знаю… — спокойно перебил его Шут.
Он уже знает… Неудивительно… — вновь опустил голову Эмлин.
— Я могу помочь тебе, но готов ли ты заплатить за это? — Издав тихий смешок, вымолвил Шут.
Пребывая в таинственном пространстве Духовное Зрение Клейна неимоверно усиливалось. Он уже заметил, что наваждение Отца Утравски, засевшее в разуме Эмлина Уайта, почти-что рассеялось.
Ранее ему казалось, что для снятия наваждения Эмлина ему потребуется искать методы ментального воздействия из Книги Тайн. Однако, сил богохульной карты и Броши «Солнца» изрядно хватало, чтобы вылечить пришедшего к нему вампира.
Цена? — На мгновение опешил Эмлин, даже не подозревая, что можно было предложить такому могущественному существу, как Шут.
Увидев смятение в лице Эмлина, Клейн взял на себя инициативу и изрек:
— Меня очень интересует история сангвинов. Ты мог бы рассказать мне ее, в обмен на мою помощь.
История сангвинов? — Немного подумал Эмлин, а затем в знак согласия кивнул Шуту.
— Ты успеешь подготовить свой рассказ, но сначала, тебе нужно выбрать свое кодовое имя, — произнес Клейн и призвал никем не выбранные карты Таро.
Эмлин Уайт с интересом изучал карты, возложенные перед ним на бронзовом столе.
— Я выбираю карту «Луны»!
↑Синдром восьмиклассника — японский разговорный термин, обычно используемый для описания детей раннего подросткового возраста, имеющих идеи величия и переоценивающих себя и своё значение в мире (например, убеждённых в обладании особыми скрытыми способностями или знаниями, которые могут поставить под угрозу мировой порядок и т. п.).
Глава 469. Королева вампиров.
В пространстве над серым туманом, внутри дворца, схожего на резиденцию великана.
Эмлин принялся размышлять над тем, что именно он мог бы рассказать Шуту об истории сангвинов.
Шут и Предок — похоже старые друзья… Поэтому он должен знать, что происходило до Катаклизма… В Четвертую и Пятую эпохи слава о сангвинах ушла уже далеко вперед… С тех времен осталось множество историй, которые я мог бы рассказать Шуту… Ах да, в те времена случилось нечто важное и интересное… — быстро сообразил Эмлин.
По его разумению, Шут был древним богом, жившим еще в «докатаклизменную» эпоху. В силу определенных причин он не погиб и «проспал» до нынешних времен, постепенно обретая былую мощь.
Это объясняло, почему о Шуте не было никаких записей или упоминаний в хронике событий, которые хранили сангвины.
— После Катаклизма сангвины покинули свою обитель, распространившись по Северному и Южному континентам. Они стали дворянами разных империй и династий, обретая новые «семьи», более не отождествляя себя со славным и древним родом. Кто-то управлял государствами, а кто-то стерег замки, стоявшие на важных для сангвинов территориях. Так продолжалось до тех пор, пока наша королева, Королева Алой луны, Ауэрния, не вывела нас из тьмы и не стала женой Ночного Императора, династии Трансоэст. Она собрала всех сангвинов вместе, дабы те правили ее землями. В те времена семьям Августа и Эйнхорна приходилось считаться с нашей королевой. Ауэрния считалась символом красоты. Если бы в то время существовало волшебное зеркало, отвечающее на вопросы: «кто на свете всех милее», то оно непременно было бы у нее.
Чем больше Эмлин вспоминал былые победы своего рода, тем больше он гордился. Из сдержанного и серьезного вампира он превратился в разговорчивого хвастуна.