Она медленно, почти неуклюже выбралась из отражения; ее светлые волосы, безмятежное бледное личико делали ее больше похожей на куклу, нежели на живого человека.
— Ого, я и думать не смел, — продолжил гость, — что ты сумеешь нанять такого сильного телохранителя. Если бы не мое заранее совершенное предсказание, я бы, скорее всего, тут бы и умер. Много заплатил? Кстати, позволь представиться, меня зовут Росаго.
В этот момент Клейн вдруг почувствовал, как холодный ветерок обдул его шею, заставив волосы встать дыбом, а все тело покрыться мурашками.
Казалось, за его спиной кто-то невидимый дышит ему в затылок!
Росаго рассмеялся, поднял левую руку и щелкнул пальцами.
*Бах!*
Вспыхнуло яркое пламя, которое моментально превратило призрачную тень, выскочившую из отражения, в пепел.
Все это промелькнуло перед Клейном, словно кадры пленки.
Не потому, что его противник вдруг стал медленным, а скорость реакции сознания Клейна замедлилось.
Я уже полностью под его властью… Почему он меня все еще не убил… Неужели все злодеи грешны длиннющими монологами о своем злодейском плане… Нет, он не настолько глуп… Он пытается этой болтовней сбить меня с толку…
Клейн пытался размышлять, но его рассудительность покидала его.
Он впился глазами в Росаго, пытаясь уловить каждую мелочь, впитать все детали.
Наконец, уже отчаиваясь и всматриваясь в его голубые глаза, он углядел в их отражении фигуру со светлыми волосами и черным готическим платьем!
Дама, словно марионетка, двигалась на Росаго.
Росаго еще не полностью подавил ее самоконтроль… Она все еще пытается сопротивляться и бороться… Их борьба равна и незрима… Я должен склонить чашу весов…Клейн, нащупал Голос Скверны, который все это время держал в своей левой руке. Амулет был все таким же холодным, скользким и наполненным злом.
Пленник возрадовался, что до этого не терял бдительности, и все это время находился в состоянии боевой готовности.
Он мог ранить противника, но только причинив вред самому себе. Клейн собрался с силами и попытался заговорить.
Его голосовые связки, будто прогнив подводили его, а горло с трудом поглощало воздух.
Истошно хрипя, на древнем Гермесе, отрывистым темпом он выдавил из себя:
«Мерзость!»
Когда его голос эхом отозвался в воздухе, Клейн ощутил едкую боль в левой ладони и внял иллюзорный шепот, который сводил с ума.
Это состояние уже не было ему в новинку, оно ему не мешало.
Не мешало тому, что он вкладывал большую часть своей духовности в Голос Скверны, который сам по себе не зависел от тела владельца.
Через три секунды глас Истинного Творца снизойдет в материальный мир и нахлынет в уши самому близлежащему существу!
«Раз!»
Наступление, рокот, иллюзии, шепот — разнеслись в одно мгновение. У Клейна закололо лицо, голова преисполнилась гулом, вены набухли. Ему было трудно сосредоточиться.
У сидящего в тот момент за кофейным столиком Росаго переменилось лицо.
«Два!»
Бледная женщина в черном платье за его спиной ускорила шаг, но приблизившись скорчилась от боли.
В тот миг Клейн испытал послабление чужой воли над ним. Его разум оттаял, а суставы ног и рук отмерли.
Сопротивляясь шепоту, который приносил боль и страдания, Клейн стремительно выхватил из кармана Амулет и зашвырнул его прямо в Росаго.
«Три!»
Черная металлическая пластинка, от столкновения исчезла. Росаго, немного опешив и вроде придя в себя, попытался отскочить в сторону, но его глаза наполнились тьмой, а уши налились сакральным шепотом, ведая ему тайные знания и насаждая безумство.
Ни одно человеческое существо не было бы в силах, хоть как-нибудь описать эти звуки. Все вены на голове Росаго взбухли, будто бы готовясь взорвать его черепушку.
В корчах он свалился с ног, сопротивляясь могущественным силам, он впился ногтями в кожу лица, дюйм за дюймом, обнажая окровавленную плоть.
Находящимся в стороне Клейну и голубоглазой блондинке тоже досталось — они также не смогли устоять перед болью, что пронзала все вокруг и упали на пол. Они вдвоем издавали истошные крики.
Их глаза налились кровью, из носа потекла красная жидкость. Они не могли ни видеть, ни осязать окружающую их действительность.
Все же, первым в себя пришел, частенько подвергаясь подобному, Клейн. Он еле как поднялся на ноги и увидел, как Росаго уже сдирал с себя кожу, обнажая мясо и кости.
Он был словно багряным чудовищем, с которого содрали шкуру. Он перекатывался, и стонал от боли, вовсе потеряв какой-либо контроль.