Я вправе рассуждать скорей, чем вы, толково
И преимущества не упущу такого.
Оно огромно, сир, и кажется вдвойне;
Не пьян и не король — как не кичиться мне?
Пусть будет здесь чума, пусть будет лихорадка —
Но не ученые!
Тебе отвечу кратко:
Так нам велит сестра.
И очень худо, сир,
Со стороны сестры. Я обыщу весь мир.
Нет волка, нет совы, такой вороны нету,
Нет гуся, нет быка, о, даже нет поэта,
Магометанина, фламандца-толстяка,
Глупца теолога, медведя иль щенка —
Растрепанней, смешней, уродливей раз во сто
И большей глупости покрытого коростой,
Надменней и грязней в ничтожестве самом,
Чем этот вид ослов, навьюченных умом.
Иль вы откажетесь от радости, от женщин,
Чьей нежною красой ваш праздник был увенчан?
Однажды мне сестра шепнула на ушко,
Что женщинами жизнь украсить не легко,
Что так соскучишься...
Но для чего от скуки —
Лекарство странное! — сзывать людей науки?
Поверьте: замысел принцессы не силен,
Похож на прежние — и не удастся он.
Ученых ни к чему, — но пять иль шесть поэтов...
Я более боюсь, все хорошо изведав,
Виршекропателей, бормочущих стихи,
Чем дьявол ладана, — прости мне бог грехи!
Но пять иль шесть...
Всего? Ну, вот вам и конюшня
Иль академия! Ай, как нам будет душно!
Довольно и Маро, чтоб не попасть впросак!
Он портит праздники за шестерых писак.
Благодарю!
Болтун! Молчал бы ты почаще!
У вас есть женщины! Мир праздничный, блестящий!
У вас есть женщины! О боже мой! И вы
Вдруг захотели, сир, мечтаете, увы,
Скучать с учеными!
Мне честь моя порукой —
Смешна мне эта роль; я не дружу с наукой.
Там на смех подняли тебя, хромой сатир!
Другого дурака.
Кого же?
Вас, мой сир.
Чего они хотят?
Скупцом вас называют
За то, что почести в Наварру уплывают,
И ни гроша для них.
Пречистая, спаси!
Там трое — Моншеню, Брион, Монморанси?
Да, трое.
Вот они. Все кажется им мало!
Тот коннетаблем стал, а этот адмиралом,
А третий, Моншеню, наш личный мажордом.
Неблагодарные! Как жить с таким гнездом?
Чтоб справедливый суд для них уравновесить,
Повысить можно их.
Куда еще?
Повесить.
Слыхали, господа, остроту горбуна?
Конечно!
Жалкий раб!
Заплатит нам сполна!
Однако пустота должна быть в вашем счастье,
Пока нет женщины, подруги вашей страсти,
Чьи очи скажут: «нет», чье сердце скажет: «да».
Откуда ты узнал?
Большого нет труда
Короной обольщать.
Так, значит, дамы нету,
Влюбившейся в меня, а не в корону эту?
Не зная, кто вы?
Да.
По счастью, далека
Моя красавица ночного тупика.
Не горожанка ли?
А что же?
Больше риска!
Сир, берегитесь их, не подходите близко:
Купцы безжалостны, как римляне, подчас, —
Чуть тронешь их добро, отыщут всюду вас.
Так будем поскромней — шут и король, нагрянем