На конце хвоста находились два вертикальных плавника, более напоминавшие паруса, чем плавники.
Направление движения этих существ зависело от направления ветра, так как двигались они с помощью парусов, но при этом могли двигаться и в боковых направлениях, размещая паруса соответствующим образом. Сдвоенная пара очень длинных крыльев могла медленно подниматься и опускаться почти на шестьдесят градусов. Они тоже были скорее парусами, чем крыльями. Эти существа инстинктивно знали, как управлять парусами для совершения тех или иных маневров, чему человеку приходится учиться.
Огромное облакоподобное существо, разрываемое на части и съедаемое заживо — если, конечно, оно было живым, — медленно проплыло над головой Измаила и исчезло на востоке, направляясь к далеким пурпурным горным хребтам.
Измаил не знал, почему на первое существо, сквозь которое он пролетел, не напали алые хищники, а второе привлекло столько акул. Но был рад, что хищников не было, когда он появился в этом мире.
Он лежал на спине, и его гроб-лодка медленно покачивался на волнах тяжелого мертвого моря. Немного погодя он заметил другое облако, только оно было светло-красным, а формы и размеры облака менялись очень быстро. Измаил решил, что это настоящее облако. Странное облако. Но почему странное? Разве не странен весь этот мир? Разумеется, кроме него самого. А с точки зрения этого мира он, Измаил, весьма странное существо.
Когда облако пролетало над ним, оттуда протянулось щупальце, псевдоконечность, но это щупальце было слишком размытым по форме, чтобы быть чем-то цельным. Щупальце тянулось по направлению к земле, и Измаил увидел, что оно состоит из отдельных частей, беспорядочно перемещающихся.
Измаил не мог рассмотреть эти части в деталях, но заметил, что снизу они имеют форму многогранника, а сверху — нечто похожее на зонтик. Видимо, играющее роль парашюта, подумал он.
За этим облаком следовали другие существа, подобно тому, как летучие мыши преследуют облака насекомых или киты преследуют скопления планктона, этой основы всей жизни в море.
Аналогия оказалась вполне оправданной, так как следовавшие за розовым облаком огромные существа расправили свои плавники-паруса и врезались в него, раскрыв широкие пасти. Вероятно, это были громадные воздушные киты.
Они плавали слишком высоко, чтобы Измаил мог рассмотреть их. Но они были огромны, гораздо больше, чем земные киты. Тела их были сигарообразной формы, а головы такие большие, что казались вторым телом. На концах хвостов виднелись громадные вертикальные и горизонтальные плавники.
Ветер унес и розовое облако, и пасущихся в нем гигантов прочь.
Солнце опускалось, но так медленно, что Измаил подумал, что раньше наступит конец света, чем солнце уйдет за горизонт.
Становилось жарко. Когда Измаил только взобрался на саркофаг, ему показалось, что в этом мире чересчур холодно, чтобы могло быть приятно; когда же он проснулся, то решил, что здесь все-таки немного жарковато.
А сейчас он весь вспотел, во рту пересохло. Воздух был сухой, хотя Измаил находился в море. Берег был так далек, что он едва видел его. Измаил мог только помогать медленному дрейфу руками. Он начал грести, но очень быстро выбился из сил. Пот градом стекал по его телу. Измаил лег лицом вниз, затем перевернулся на спину. Появилось другое красное облако, сопровождаемое небесными левиафанами.
Он снова попытался грести. Минут через пятнадцать он уже мог различить берег, и хотя это удвоило его силы, скорость движения нисколько не увеличивалась. Шли часы, а солнце, казалось, навеки заснуло в одном положении на небосводе. Измаил снова уснул, а когда проснулся, то увидел берег, покрытый растительностью. Легкие его, казалось, были полны пыли, а язык стал каменным…
Несмотря на свою слабость, он стал грести к берегу. Он понимал, что если не доберется до берега поскорее, то кончит свою жизнь на крышке саркофага, хотя логичнее было бы забраться внутрь…
Берег оставался таким же далеким, как и раньше. Впрочем, может быть, это ему просто казалось. Все в этом мире, за исключением воздушных существ, было каким-то болезненно застывшим, неподвижным. Даже само время словно бы затаило дыхание в ожидании чего-то.
Но и в этом мире гигантского распухшего солнца время могло всего лишь только задержаться, хотя и надолго. Пришел момент, когда ленивые морские волны уткнули конец саркофага в берег.
Измаил соскользнул в воду — она доходила ему до бедер — и с трудом вытащил саркофаг на берег. И тут он почувствовал, что земля под ним содрогается.